Любой ценой (СИ)
Царь вернулся с совещания чернее тучи. Понять его можно: не спасли заложника, скончался в машине скорой помощи. Не довезли… Высказали ему начальники много нелицеприятного. Да и чисто по-человечески — жаль человека. Жить бы ему еще, да жить. Молодой парень… Как позже стало известно, год назад на службе погиб его брат, служивший участковым инспектором. Каково родителям-то? И все из-за того, что кто-то не способен оказался вовремя принять единственно верное решение…
Возвращаемся на базу. На душе у всех кошки скребут. Вместо того чтобы идти домой, садимся просматривать снятое связистом видео. Отчетливо видно, как из шлюза выходит один из зеков, осматривается. Затем возвращается. Проходит несколько минут. Наконец, распахиваются ворота. Машина сначала медленно, затем ускоряясь, выезжает на волю. На замедленном воспроизведении, с максимальным увеличением просматриваем запись. Несколько раз возвращаемся на начало. До боли в глазах всматриваемся в экран. С трудом можно различить, что заложник в момент выезда из ворот уже не сидит на переднем сиденье, к которому был привязан, а практически лежит на приборной панели. Скорее всего, так и есть: в шлюзе все и произошло. Выезжали гады уже с полумертвым. Обидно! На них-то самих практически ни царапинки.
Продолжаем изучать видео. Лишний раз убеждаемся, что решение с остановкой машины взрывами приняли правильное. По-другому, скорее всего, остановить бы не удалось. Пролетела бы до БТРа. А так — «пожарка» движется от шлюза. В это время взрыв стограммовой шашки с правой стороны по ходу машины перед самой мордой. Водитель инстинктивно отворачивает в сторону гаражного бокса. Тут же — второй взрыв, левее и дальше первого. Только шашка уже двухсотграммовая. Опять перед самым двигателем. И … камера выходит из строя. Расчет оказался верным. Продолжение мы уже и сами видели. Дальше ЗиЛ не прошел…
* * *Не думаю, что немцы будут хладнокровнее зеков конца двадцатого века. Даже своим современникам — штрафбатовцам из числа спецконтингента они всегда проигрывали. Правда, какой ценой!? Решено: таким образом машину и захватим. То-то удивится вражья контрразведка! Но это позже. Сейчас главное — доставить крыс хотя бы к одной из целей. Оптимально — ко всем. Интересно, как это Ботан собирается их использовать? До сих пор непонятно. Молчит, как партизан.
За день все успели выспаться. Посвежели. Что-то я погорячился с отбором личного состава для гонок с препятствиями. Наверно кроме своих «подельников» по «Голиафам» возьму еще и Смирнова. Вдруг, да знание немецкого пригодится.
Стемнело. Машины по дороге давненько уже не проходили. Скорее всего, до утра их и не будет. Вообще любое движение замерло. Следовательно, время выдвигаться. Отдохнули, пора и честь знать. За ночь нам предстоит обогнуть Мерефу, а для этого сперва нужно форсировать автомобильную дорогу, чуть позже — две железных. С группой, привлекаемой к акции прикрытия, необходимо еще и вернуться назад.
Пока все идет, как запланировано. От дороги до леса прошли незамеченными. Одну железную дорогу перешли тоже без проблем. А вот со второй небольшая заминка приключилась. Когда саперы мины снимали, нелегкая патруль принесла. А у тех ситуация: возле мины-«лягушки» трава отведена в стороны, чтобы не мешалась, но не примята, дабы не привлекать внимания. Сибиряков удерживает накалыватель взрывателя, а Ковальчук пытается наощупь в кромешной тьме вставить в тонкое отверстие булавку. Бросить уже нельзя, иначе сразу взрыв, который всех и похоронит: и нас и патруль. Кое-как успели. Не спится им по ночам, понимаешь! Лучше бы сидели в своей казарме, да шнапс «тринкали». С грехом пополам и вторую «железку» одолели. Осталось отыскать место дислокации дивизии «Рейх». Известно о ней только то, что расквартирована она западнее Мерефы.
Пора определяться. Если сейчас начать устанавливать точку базирования танковой дивизии, то мы до рассвета можем не вернуться к дороге. Тогда еще одни сутки будут потеряны. Так и до цейтнота недалеко. Вот здесь как раз место, подходящее для обустройства дневки
— Привал. Хохол, ко мне.
— Что решил, командир?
— Нам приказано устроить шум в направлении Вольно-Андреевки. Этим я и займусь. С собой забираю Липу, Ганса, Дракона и Лихо. Тебе: обеспечить охранение и провести разведпоиск с целью установления местонахождения дивизии «Рейх». Себя не обнаруживать, в бой не вступать. «Языки» пока тоже без надобности — спохватятся быстро. Сейчас придется вести себя тише воды, ниже травы.
— Есть. Понял. Сколько у нас времени?
— Сутки.
А нам пора назад, к дороге. До рассвета требуется еще все подготовить для засады. Опять бегом! Так и ноги до самой задницы смозолить недолго. Ворчи — не ворчи, а другого выхода все равно нет. На ходу объясняю группе замысел операции. Что-то они призадумались… Обычно, хоть шепотком, да что-нибудь скажут, а тут — тишина гробовая. Только легкий шелест шагов слышен. Наконец Лыков не выдерживает:
— Слепой, а ты когда это все придумал?
— Если скажу, что только что, ты поверишь?
— Ну ты что, как одесский еврей, вопросом на вопрос отвечаешь?
— А на себя посмотреть?
Не выдержал Лыков, тихонько рассмеялся. А если сказал бы я тебе, дорогой, что эта задумка родилась в процессе «мозгового штурма» больше пятидесяти лет тому вперед, какими бы глазами ты на меня смотрел? И что обо мне при этом подумал?..
* * *Мало того, что подготовили все для захвата машины, так еще и успели до рассвета «следов пребывания группы» наоставлять. Но в меру, чтобы не выглядело нарочито: там обожженную спичку «неаккуратно» в дерн спрятали, чтобы обнаружить могли, здесь пустую банку из-под тушенки «некачественно» зарыли. Пусть ищут, следопыты хреновы! Тут главное — не переборщить!
Еще до восхода солнца отправил в сторону, противоположную от Мерефы, Лыкова, чтобы просемафорил фонариком, когда пойдет пустая машина. Они, как правило, тентованные, так что с нашего места не определишь: есть в ней солдаты, или нет. Полномасштабную войну устраивать не собираемся, да и риск есть повредить транспорт, а он еще понадобится. Днем фонарь не заметишь, если не знать, куда смотреть. С рассветом в бинокль внимательно осмотрел место, где Лыков заховался. Замечательно! Не заметят. Моргнул ему фонарем, он ответил. Тут тоже порядок. Есть связь. Остается только ждать…
Подрывная машинка у нас только одна, так что в ход опять пошли батарейки. Благо, запас их имеется. Да эти и не исчезнут безвозвратно в пламени взрыва, как предыдущие… Пролежали практически весь день. Нет улова. То колонна идет, то пара машин с солдатами. Что за невезуха такая? Время уже к вечеру…
Наконец поперло! Идет «Опель». Похоже, пустой, не груженый. Да еще и один! Есть бог на свете! Вот уже и Виктор пару раз фонарем промаячил. Подаю своим сигнал: приготовиться. Вокруг никого не наблюдаем. Замечательно!
Машина поравнялась с нами. Есть! Сверкнуло перед самым капотом, одновременно с этим прогремел взрыв. Следом второй. Машина вильнула в нашу сторону, заехала на взгорок, и заглохла. Мощности двигателя не хватило вытянуть на повышенной передаче, а переключиться не успел. Уже и не успеет… Подскакиваем к машине, Смирнов правую дверь распахивает, пара выстрелов из пистолета. Готов клиент. Я в это время уже возле водителя, распахиваю дверь. Вижу его огромные испуганные глаза. Но наблюдаю их недолго — после пары моих выстрелов закрылись навсегда. Только и успел услышать: «Gespenst!» [71]. Все кончено!
Вдвоем, пока никого не видно, хватаем водителя, вытаскиваем из-за руля, забрасываем в кузов. Пассажира пока оставляем на месте. Нет времени с ним возиться. Запрыгиваю за руль, запускаю заглохший двигатель. Врубаю задний ход, выруливаю на дорогу, и прямиком в подготовленный заранее проезд, где заканчивается холм, на котором мы находимся. Срочно маскируем грузовик заблаговременно подготовленными ветками. Ковальчук в это время снимает не понадобившиеся заряды. Лыков тоже спешит со своего места к нам. Немцев проверили: живых нет. В спину никто не выстрелит.