Дьявольские шутки

— Ты решил унизиться ещё разок? — не унималась ведьма. — Нет, если тебе очень хочется, то я с радостью снова отделаю тебя, как ребёнка! Мне не сложно!
Ханна хохотнула, но по-прежнему не давала понять, что готова к бою, рассматривала свои ногти, глядела по сторонам и загадочно улыбалась. Выводила Кёртиса Нивена из себя. Грэм в любой момент мог выстрелить, Летиция — напасть. Её клинки слабо светились чёрно-синим. Кёртис взмахнул хлыстом, неприятный звук резанул уши, но никто не дрогнул. Позади раздалось несколько взрывов, чей-то корабль ушёл на дно. Мгновенно.
— Пора показать тебе твоё место, ведьма! — прошипел Кёртис, взмахнул хлыстом ещё раз и двинулся к Ханне.
Грэм стрелял в него, пока не закончились пули. Тогда он отвлекся, чтобы перезарядить ружье. Две пули попали в Кёртиса, ещё две он смог отразить, от остальных легко увернулся. Летиция воспользовалась паузой и набросилась на Кёртиса с клинками, атакуя быстро, не раздумывая, не оглядываясь, чтобы ни у неё, ни у него не было времени среагировать должным образом. Ханна стояла в стороне с закрытыми глазами. Она опустилась на колени, соединила руки в замок и что-то очень тихо прошептала. Меж пальцев заплясали фиолетовые искры.
Кёртис отразил первые удары Летиции рукоятью хлыста, отступил на шаг и ударил свободной рукой по лицу. Она вскрикнула и упала, но тут же вскочила и сделала выпад. Клинки прошли мимо его лица, оставляя две тонкие царапины. Бровь у Летиции была разбита, кровь стекала вниз, и Летиция сжала зубы, стараясь не обращать внимания на неприятные ощущения.
Грэм перезарядил ружье и снова пустил очередь в Кёртиса, в этот раз попадая в него чаще. Пули врезались в тело, и Кёртис вздрагивал, матерился, но стоял на ногах. Пули внутри растворялись, и тёмная магия волнами расползалась внутри, разъедая кости и органы, впитывая кровь. Боль была адская. Кёртис Нивен молчал, но дыхание сбилось.
Он ударил хлыстом в сторону Грэма, выбивая из рук ружье и рассекая его руки. На запястьях проступили ожоги.
— Будь ты проклят! — прорычал Грэм, по инерции прижимая руки к себе.
Летиция перехватила кинжалы поудобнее и ринулась к Кёртису, нападала на него снова и снова, несколько раз даже задела, а один — проткнула плечо. Он зашипел, резко оттолкнул Летицию и сразу же схватил её за шею, поднимая вверх. Рука у Кёртиса немного подрагивала: пули продолжали разъедать внутренности. Царапины, нанесенные Летицией, ныли и не заживали. Она начинала задыхаться, рефлекторно ухватилась за руку Кёртиса и выронила кинжалы.
Грэм пытался поднять ружье, но было ощущение, что руки у него горели огнем. Ожоги приобрели неестественный тёмный, почти чёрный оттенок, боль не утихала. Кёртис сдавил Летиции горло. Она закашлялась, начинала задыхаться, а он громко над ней смеялся.
Ханна открыла глаза. Руки по самые плечи обволакивала тёмно-фиолетовая энергия, сверкающая маленькими молниями. Глаза у Ханны стали полностью чёрными, кожа вокруг глаз треснула, губы тоже потемнели. Выглядела Ханна как та, кого подняли из могилы, вернули из Ада. Даже в первой стычке с Кёртисом Нивеном она была не настолько ужасающей, не настолько кровожадной и не настолько могущественной.
Сейчас Ханна Ламан напоминала порождение самого Дьявола во плоти.
Если бы Бермуда видел сейчас Ханну, он бы пожалел, что не заполучил её себе. Но он не видел.
Ханна плавно направилась к Кёртису, словно летела по воздуху. Ноги ступали по палубе неслышно, едва соприкасаясь с деревом. Кёртис отбросил Летицию в сторону, она впечаталась в борт и, обмякнув, рухнула без сознания. Грэм, забыв про боль, уставился на Ханну и затаил дыхание. Она вытянула руки перед собой, протягивая их к Палачу без попытки прикоснуться.
— Сука, не смей.
Кёртис Нивен понимал, что в его нынешнем состоянии один он не сможет справиться с Ханной. Внутри всё горело, рёбра словно впились в сердце, и он чувствовал, как её магия — магия Ханны — разрушала его. Кажется, он не заметил пару пуль, попавших в него, иначе как ещё Кёртис мог объяснить, что уже едва стоял на ногах, а ведьма перед ним должна была вот-вот его уничтожить? Он попытался ударить её, связать хлыстом, хоть как-то обезвредить.
 
Ханна не произнесла ни слова, но тонкие фиолетовые нити сожгли в чёрном огне его кнут. На секунду Грэму показалось, что он заметил страх в глазах Палача. Но Палачи ничего и никого не боялись. Даже умирая.
Чёрный огонь с фиолетовыми отблесками поднимался с палубы, оставляя дерево невредимым, и обволакивал Кёртиса Нивена. Пламя обнимало Кёртиса, и Грэм готов был поклясться, что пламя могло бы ласкать его, если бы не убивало. Медленно, мучительно больно. Он не мог пошевелиться, не мог даже закричать. Страшное зрелище. Грэм не стал смотреть до конца, он отвернулся в тот момент, когда чёрный огонь Ханны достиг головы Кёртиса и поджёг его волосы.
И вот тогда раздался неистовый крик.
Ханна была беспощадной и от Кёртиса Нивена оставила только пепел.
И упала на колени. Огонь растворился, её глаза снова приобрели привычный карий цвет, губы стали алыми, а трещины исчезли. Ханна жадно дышала и пыталась откашляться, пригнувшись. Кончики пальцев оставались черными, будто испачканными в саже, но уже не светились и не метали маленькие молнии. Грэм подлетел к ней:
— Ты в порядке? — выпалил он, схватив за плечи.
Ханна кивнула, ещё кашляя, но выпрямилась и дышала уже спокойнее. Грэм почувствовал облегчение, едва осознав, что ведьма действительно в порядке и не умирала, как только что — Кёртис Нивен. Про Летицию он и думать забыл, но от Ханны не отходил ни на шаг, больше не обращая внимания на пульсирующую боль в ладонях.
— В порядке, в порядке, — прохрипела Ханна, слабо улыбаясь. — Не думал же ты, что так просто отделаешься от меня, старпом. Я ещё от тебя кольца жду вообще-то.
— Какого кольца? — не понял Грэм, растерявшись.
Ханна нахмурилась и несильно стукнула его ладонью по лбу:
— Обручального, дурень!
— Я люблю тебя, — выдохнул Грэм, тоже улыбаясь ей в ответ и радуясь, что Ханна Ламан выбрала именно его. Не каждая женщина, спалив своего врага потребует обручальное кольцо.
— О, да неужели! Для того, чтобы услышать это, мне требовалось всего-то ввязаться в смертельную авантюру, рискнуть своей жизнью, призвать древнюю магию и заставить одного из наших врагов исчезнуть. Что ж, старпом, требования у тебя какие-то завышенные, — тараторила Ханна. Она поднялась на ноги, огляделась и отряхнула юбку. — Ладно, пойдём. Главного подонка мы ещё не убили.
И Ханна совершенно спокойно направилась в сторону берега и ступила на землю Маледиктуса.
***
Олден во все глаза уставился на появившегося перед ним незнакомого мужчину. Он выглядел так, словно только что вышел из болот и не успел привести себя в порядок. Грязная вода стекала с волос и падала на палубу, и Олдену на мгновение послышалось, как капли соприкасались с деревянным полом. Глаза у мужчины были безумными, а лицо исхудало — кожа да кости. И тоже с зеленоватым оттенком. Жутковатое зрелище.
Джаспер Аселет в руках держал гигантский разделочный нож и размахивал им перед собой. Олден видел такие у мясников, только в разы меньше. В голове пробежала мысль, что этим ножом Джаспер разделал не одного человека. И что следующим мог быть он, Олден. Но времени думать о таких вещах не было: Олден еле-еле успел отпрыгнуть в сторону, чтобы лезвие не задело его.
Из трюма выскочила Изэль и вскрикнула, увидев, что огромный нож пронесся совсем рядом с Олденом. Она ещё плохо могла управляться со своей магией, но, когда вокруг гремели взрывы и свистели пули, такие мелочи волновали Изэль в самую последнюю очередь. Она попыталась сконцентрироваться и повторить трюк Ханны, когда у той в руках появлялись тёмные магические шары, сверкающие искрами.
Олден выхватил шпагу и успел отразить очередной удар Джаспера прежде, чем нож врезался бы в его грудь. Изэль облегчённо выдохнула. Сформировать небольшую магическую сферу — у неё она была светло-фиолетовая с проблесками голубого — вышло со второй попытки, и Изэль быстро, не думая, швырнула её в сторону Джаспера. Олден, на ходу поблагодарив Изэль, отскочил в сторону, перехватил поудобнее шпагу и сам атаковал Палача.