Куда приводят мечты (СИ)

Я вдруг почувствовала, как краснею. Как будто мне стыдно. Как будто я стеснялась своих музыкальных предпочтений, которые, кстати говоря, у меня очень разнообразные.
— Да, ради бога, — Ники поднял руки в жесте «сдаюсь» и покосился на меня. — Просто странно. Девчонка и рэп!
— А что, по-твоему, слушают девчонки? — я прищурила глаза, готовая отстаивать музыкальную честь доброй половины женского населения мира. — Джастина Бибера? Или Гарри Стайлса?
— Угу, а еще BTS, Зейна и Шона Мендеса.
Я снова прищурилась.
— Знаешь, меня немного пугает то, что ты знаешь все эти имена, а я нет! Если бы мы сейчас говорили, не видя друг друга, я бы решила, что девчонка это ты.
Видя, как меняется в лице Ники, я не удержалась и засмеялась так, что даже хрюкнула, отчего стало еще смешнее.
— Может, у меня есть младшая сестра?!
— Именно так я и подумала, малыш, — я снова захохотала, потому что у Ники точно нет никакой сестры, это читается в его выражении лица. И потом он сам вчера рассказывал о своей семье, в которой был единственным ребенком.
— Окей, урыла, — сдался Ники. — Тогда расскажи что ты слушаешь, кроме того бреда, — он кивнул на телефон, который я держала в руке.
— Ну, вообще я люблю разную музыку. Все зависит от настроения. Мне очень нравится рок. Ну, знаешь, Куин, Аэросмит, Металлика и все в таком духе.
— Роулинг стоунз, Скорпионс, Бон Джови, — продолжил Ники.
— Именно, — улыбнулась я, глядя ему в глаза, а потом смущенно отвернулась. — Но Арон — это не бред.
— Арон?
— Тот рэпер, что ты услышал. Он мне нравится, понимаешь? — я снова вскинула взгляд на Ники. Парень смотрел на меня с интересом и любопытством. Будто я загадала ему загадку, а он должен ее обязательно разгадать.
— Понимаю.
Валовски как-то странно потупил взгляд. Словно додумался о том, о чем не должен был, и мое сердце ухнуло в пятки. Потому что у меня был один маленький глупый секрет, о котором никто не должен знать. И, кажется, я сама только что выболтала его. Между нами повисла неловкая тишина.
Тем временем у Гатри-холл остановился очередной автомобиль, из которого появилась очень эффектная блондинка. Очень эффектная! Такая, что Ники не сдержался и присвистнул, буквально пожирая глазами ее роскошные формы.
Короткое облегающее платье без бретелей цвета фуксии, не оставляя взгляду простора для фантазии, подчеркивало то, что и должно было подчеркнуть. А именно все! Высокую пышную грудь, узкую талию, округлые и упругие ягодицы. Стройные загорелые ноги девушки казались бесконечными, благодаря длине платья и серебристым босоножкам на очень высоком каблуке.
— Вау, — громко сказал Валовски, и девушка оглянулась, откинув легким движением головы длинные светлые волосы, что свободными волнами лежали на ее плечах.
«Вау!», — вспыхнуло и в моей голове.
Она была очень красивой. И от ее красоты даже у меня перехватило дыхание. Чистые ярко-голубые глаза, сверкали, как топазы. Тонкий нос, точеные скулы и пухлые губы, которые тут же растянулись в добродушной приветливой улыбке. По сравнению с ней, я выглядела, как серая мышь. Но я не почувствовала исходящего от нее превосходства или того хуже, презрения, когда она окинула изучающим взглядом нашу парочку.
— Привет, — голос у нее тоже был красивым, мелодичным. — Я Виктория.
«Сикрет?», — хихикнула я про себя.
Николас поднялся со своего места и подошел к девушке. Галантно склонился и поцеловал ей руку. Я закатила глаза.
— Николас Валовски. Для друзей просто Ники, — представился парень, позабыв про меня. — Давай я помогу тебе. Иса, ты же не против?
Да, он даже не посмотрел в мою сторону!
— Конечно, нет. Дерзай, — хмыкнула я, снова надевая наушники и наблюдая, как Ники помогает водителю вытащить из багажника два немаленьких чемодана.
Глядя им в спины, я немного ревновала своего нового друга, но отчетливо понимала, что Ники очень общительный молодой человек, и что он не может принадлежать только мне. Это было глупо, знаю, но я давно не встречала людей, которые так подходили мне. С которыми я чувствовала себя настолько комфортно, что могла болтать часами, хотя это мне не свойственно.
 
В ушах заиграл трек Friends[1], и я задумалась о том, что на самом деле мне очень не хватало друзей. Конечно, когда-то у меня были подруги. Но до того момента, пока однажды моя мать не вспомнила о своих родительских обязанностях и не забрала меня от отца и брата, от друзей, ото всей моей жизни в Америку. Там я прожила с ней и ее новым мужем три года. Это не принесло счастья ни ей, ни мне уж тем более. Контакт с отчимом я так и не нашла. Не завела друзей. Не смогла учиться даже в частной элитной школе, которую оплачивал богатенький отчим. Я стала изгоем. И ее позором, от которого она в итоге решила избавиться, отослав меня обратно на родину. Мне было всего двенадцать, и произошедшие события нанесли мне немалый эмоциональный вред.
Единственный плюс, который я получила от неудавшегося приключения длиной в три года — язык. Мне просто было нечем заниматься в своем заточении. Да-да, именно так я называла свое пребывание в доме, который должен был мне стать родным. Я учила язык, читая книги.
Чтение стало моим спасательным кругом. Способом убежать из дома, ведь на реальный побег я бы никогда не решилась. Поэтому я растворялась в искусственно построенных мирах, что дарили мне другую жизнь. Ту, которая была лишь в моих грезах. Ту, где я могла делать что хочу, где хочу и как хочу. Ту, в которой я могла быть тем, кем сама хотела! И в какой-то момент я сама начала создавать свои собственные фантазийные миры. Так начались мои попытки написать свои маленькие истории.
В пятнадцать меня, как вещь вернули домой. К отцу. К старшему брату, который был мне родным только наполовину, но которого я безумно любила и ужасно скучала по нашим разговорам. Первое время было сложно восстановить разрушенную связь между нами. Мама сделала все, чтобы мы не могли общаться слишком часто, объясняя это тем, что так мне будет легче привыкнуть к новой жизни. Она очень ошибалась. Мне было бы легче не отвыкать от старой!
Спустя пару лет я почти вернулась к тому, от чего уехала. Кроме друзей. Мне по-прежнему было сложно заводить новых, а со старыми тоже не слишком ладилось. Мы очень сильно отдалились. И хоть и проводили время вместе, это уже было совсем по-другому. Я всегда чувствовала себя лишней. Внутри себя я по-прежнему была изгоем. Спокойствие и комфорт возвращались только рядом с папой и братом, и еще когда я оставалась наедине с какой-нибудь книгой.
Мои мысли прервались вместе с музыкой, когда телефон завибрировал в моей руке. На дисплее высветилось фото папы. Тут же счастливая улыбка растянулась на моем лице, а сердце сделало кувырок от волнения.
Я спрыгнула с бортика, на котором сидела и направилась на задний двор, попутно отвечая на видеовызов.
— Я знаю, что ты уже взрослая и не нуждаешься в опеке своего старика, но я волновался, черт возьми! — глубокий, грубый голос отца ворвался в мои уши. А его серо-голубые глаза сердито смотрели на меня с экрана мобильника. — Двадцать четыре, а точнее уже двадцать пять часов, — в поле моего зрения появился циферблат его наручных часов, — от тебя нет ни звонка, ни долбаного сообщения!
— Прости, пап. Я вчера так устала, а сегодня…
— А сегодня? — он перебил меня, хмуро сводя к переносице темные брови.
— Я не успела, — потупила я взгляд, а потом снова посмотрела на него. — Здравствуй, папа.
Он закрыл глаза и открыл ровно через пять секунд. И теперь смотрел на меня любящим взглядом, а не мечущим молнии.
— Здравствуй, дочка. Расскажи мне, как ты добралась, как устроилась?
— Хорошо. Все хорошо, пап, честное слово. Правда, оказалось, что мне не выслали еще одно письмо с уточнением места жительства. И мне предстояло до него добраться, но я уже тут. И здесь так потрясно. Хочешь, покажу?
— Еще спрашиваешь?!
Я развернула камеру и начала рассказывать о Гатри-холл. Как тут оказалась, что о нем узнала и с кем уже успела познакомиться. Периодически, я поглядывала на него, чтобы убедиться, что он еще здесь и видит то же, что и я. Я показывала сам дом и его территорию, но внутрь не заходила. Сейчас там творился хаос, о котором я тоже поведала папе.