Реймунд Стург. Лабиринт верности (СИ)

Но ключ и отвлекающий маневр, важность целей. Альянс так не действует. Никогда.
Аннельхейма он бросил в коридоре, неподалеку от лестницы, ведущей в подвал, куда пламя уже не должно было добраться.
Трупы попадались часто, несколько свежих были разорваны когтями. Многие имели характерные рубленые раны, нанесенные с нечеловеческой силой механических воинов. Сами воины, разорванные и искореженные, встретились чуть позже. Магов воздуха не было видно, кроме мертвых, само собой. Так он дошел до зала, где все началось. Его просто устилали трупы — около пятнадцати магов воздуха и почти столько же горящих воинов. Но никого живого. Снаружи слышались голоса. Похоже, нападавшие ретировались, а их сменили истинные владельцы Пламенной Цитадели.
«Горящие воины. Это мысль». Он затащил тело одного из горящих с не слишком поврежденным доспехом, в небольшую комнату для слуг. Раздел, а затем, как смог, нацепил на мертвого свой серебристо-синий парик и потрепанную одежду. Сам Реймунд облачился в доспехи и надел шлем — у горящих они были глухими, без забрала, с тонкой прорезью, в которую даже глаз не было видно.
На улице царил беспорядок — несколько магов огня высокого ранга ругались. Горящие воины и другие гвардейцы выносили мертвых и допрашивали нескольких раненных магов воздуха.
В суматохе он почти ушел. Уже свернув в переулок, Реймунд услышал за спиной голос.
— Эй, а ты еще кто такой? — сзади, перекрывая почти весь переулок, стоял кряжистый человек с красным лицом, в богатом оранжевом доспехе, алом плаще и таком же хитоне. — Повернись и подойди. Ты оттуда? Что там? Много живых? Магистр жив?
«А может, черт с ним? Пусть берут, пытают, получают ответы про Мордреда. Про Альянс и прочее. Пусть сожгут как Леона. Нахрена все это, если даже полосатая маньячка оказалась напрочь неверной? Да еще и хитрее меня».
«Эх», — подумал Стург, развернулся и выстрелил. Пуля, последняя зачарованная пуля Реймунда, вошла иерарху огня в колено, свалив того на землю. Поднялся переполох.
Его довольно долго преследовали по темным переулкам и открытым проспектам, но в итоге потеряли на базаре, где ему помог нырнуть в накрытую брезентом повозку говночерпия мальчишка-нищий с обожженными руками.
Пара бесполезных мыслей
«Это задание оказалось таким же пустым и бессмысленным, как борьба Мордреда за те ущербные колонии. Я слишком много светился, слишком много рисковал и слишком много тратил. Вопрос чести, да. Но раз мне придется в итоге покинуть Гольвадию — не все ли равно. Надо было прикончить его тогда, на базаре. Или во время одного из обедов. Я хотел быть уверенным в успехе. И, может быть, был прав. Леон поспешил и поплатился головой. Синее Пламя был силен, но все должно было быть проще. Место в Аструм Примарис — заслуга Альянса, тот мастер-маг — Дождливая Осень — в последнее время стал затворником и редко выбирался со своего уединенного острова. Мало кто его помнил. В общем, это было не сложно.
Сложнее было косить под мага — постоянные траты на свитки, напускная таинственность, использование заряженных магией предметов взамен фокусов. Утомляет. Еще сложнее было убедить Мордреда в реальности моих возможностей помочь ему. К счастью, в Школе Воды много обедневших мастеров, но подкупать их через посредников и при этом как можно меньше показываться магам воды на глаза — настоящий геморрой.
Хорошо еще, что Синее Пламя оказался достаточно самоуверен или пустил свою паранойю в другое русло и не стал выяснять подробности моей личности. Он бы, верно, сильно удивился, что никто из мастеров воды ничего толком обо мне не знает.
Особенно забавно вышло со слугами, приплатил, нарядил в одежды магов. И вот уже Мордред считает, что я идиот, но с большой тайной поддержкой в школе. Проще всего было с именами. Ведь у них там и правда заговор. Если он что-то проверял на этот счет, то результат, видимо, удовлетворил. А уж выбрать магов с наиболее сомнительной репутацией и подсунуть список агентам Мордреда проблемы не составило.
С мальчишкой-нищим вышло неплохо, а еще с той раковиной, которую удалось уговорить подбросить Бэгрис. Впрочем, на тот момент наш магистр и так был крепко помешан.
 
Интересно, какое бы у него было лицо, если б узнал, что Чернильный Котел стоил всего пятнадцать тысяч, а остальные его денежки ушли на посредников и покупку еще голосов для него в Совете? И дались ему эти колонии…
Сложное дело. И самое бессмысленное из всех. Но с магами воздуха вышло занятно. Не ожидал, что они так распалятся — а хватило-то всего лишь рассказать этому лазурному выскочке, что Синее Пламя думает об Инессе. А он, как оказалось, и правда так думал. Остальное они сделали за меня. Хорошо, что он не уехал сразу после голосования. Котел пришелся кстати.
Но итог все тот же — они будут рыть, расследовать, гадать и напрягать шпионов. Времени скрывать следы не было — я общался с посредниками, с магами воды, по мелочи, но все же. Еще и Краснолицего подстрелил. Придется убираться из Гольвадии. Надеюсь, на Экваторе мне найдут дело поинтереснее. И полегче. Признаться, устал я от этих магов».
Так размышлял Реймунд Стург, направляясь в Эллумис и еще не зная, что судьба готовит ему Ригельвандо, а затем Ахайос, с его грязью и коварством мнимых союзников.
Первый сон убийцы
Реймунд заснул в гамаке на борту торгового галеона. Под скрип снастей и плеск волн — уютный, добрый шум моря. Не такой опасный, как гомон больших городов. Не такой сумрачный, как шорох ночного леса.
Он парил во тьме. И тьма сгущалась вкруг него. Шепот тысячи голосов, разносившийся отовсюду, внезапно выкристаллизовался в один — сильный, мягкий, нечеловеческий голос. Перед Реймундом во тьме зажглись глаза цвета вечернего неба на грани заката.
— Кто ты? — властно поинтересовалась тьма.
— Я Реймунд Стург, — почему-то это казалось самым логичным ответом. Осторожность, навыки, вернее, почти рефлексы конспирации… Все отошло в сторону. Казалось неуместным и бесполезным обманывать этого посланника снов. — А ты, твою мать, кто такой?
— Я часть тебя, — в голосе зазвучала ирония, — тот маленький кусочек твоего «я», что отвечает за логику. Логику и амбиции.
— Очень приятно, — обиженно поздоровался Стург.
— Ты пока не заслужил права даже на имя, — продолжил голос. — Кто ты на самом деле?
— Я лишь гонимый осенним ветром листок, — припомнил убийца слова Бэгрис.
— Это ближе к истине, — тьма беззвучно смеялась. — Ты лист, осенний лист, почти мертвый. Скоротечный. Летящий туда, куда укажет ветер. Ты лист. Ты платный убийца. Ты оружие в чужих руках. Клинок без воли и судьбы.
— Поэтично. Но что-то не вижу в этих словах ни глубины, ни смысла, — покачал головой Реймунд.
— Это потому, — тьма сгустилась и перестала смеяться, — что ты не видишь смысла в собственной жизни. Тебя воспитывали. Тебя тренировали. Тебя ломали. Чтобы изжить способность сопротивляться чужим приказам. Приказам тех, кто направляет тебя. Приказам тех, кто разменяет тебя. Если возникнет такая возможность. А в конце ты еще и убедил себя, что сам выбрал этот путь.
— Все мы, — пожал плечами Стург, — выполняем чьи-то приказы. Всех нас воспитывали подчиняться кому-то и кого-то подчинять. В этом нет ничего удивительного. Всех — от короля до нищего — кто-то дергает за ниточки.
— Ты прав, — фиолетовые глаза вспыхнули сильнее, — твоя участь немногим отличается от участи короля — покинуть свой пост будет равноценно смерти. Но ты ничуть не похож на нищего. Воля нищего заставляет его жить. Часто — заставляет изменить свою судьбу. Такое бывает нередко. А ты? Твоя воля сломлена. Ты уверен — изменить судьбу можно, только умерев.
— И неужели я не прав? — улыбнулся грустно Реймунд. — Или я могу прийти в теоретический штаб Альянса и положить на стол заявление об увольнении? — он резко отмахнулся. — Конечно, нет, черт побери! Хватит гнать чушь.
— Ты даже во сне остаешься лояльным, — вздохнула тьма, — даже в собственных мыслях боишься выпустить то, о чем давно мечтаешь. О чем скорбишь…