Чёрные узы и Белая ложь (ЛП)

Я смотрю на Бека, не в силах понять, были ли слова Картера ложью или нет. — Я отвезу ее домой, — объявляет он толпе.
— Ты согласна с этим? — осторожно спрашивает Эмма. Винни останавливается рядом с ней, тревожно наблюдая за мной.
Я киваю вверх и вниз, слегка наклоняясь к Беку. Мне нужно знать, что Картер солгал обо всем. То, что мы ввязались в фальшивую помолвку, не было частью его какого-то хитроумного плана отомстить брату.
Мой желудок снова сжимается от мысли, что все, что касается нас, окажется еще более фальшивым, чем я себе представляла.
Мы прощаемся с теми, с кем нужно. Бек все время говорит за меня, пока я снова пытаюсь выровнять дыхание.
Когда мы садимся в машину, чтобы поехать домой, я мгновенно растворяюсь в объятиях Бека. У меня так много вопросов к нему. Но на несколько минут я хочу утешиться в его объятиях. Я хочу притвориться, что ничего этого только что не было, и что Картер не выдвигал обвинения, которые могут все изменить.
 52 
 Бек 
Если бы не отчаянная мольба Марго покинуть нашу вечеринку, я бы, наверное, сидел в тюрьме за нападение на собственного брата. Я не знаю, что произошло между ним и Марго, боюсь спросить, рискуя сойти с ума от ярости. Что бы ни случилось, она испортилась.
В машине она мне ни слова не говорит. Эзра даже пытается пошутить, когда открывает ее дверь перед нашим зданием, а она даже не улыбается ему.
Я ерзаю всю поездку на лифте, пытаясь понять, как хотя бы приблизиться к тому, что произошло на той террасе. Если бы я не был так чертовски охвачен страхом при виде Руби на вечеринке, я бы никогда не оставил Марго одну. Ничего бы этого не случилось, что бы ни случилось. Я ненавижу себя за то, что оставил ее одну — не меньше, чем на нашей помолвке.
Когда мы заходим в пентхаус, я теряю терпение, мне нужно знать, что случилось с Картером. — Мне нужно, чтобы ты поговорила со мной, малышка, — умоляю я. — Я не хочу, чтобы ты говорила об этом, но я провел всю поездку в машине, представляя все худшие сценарии того, что могло бы произойти. Мне просто нужно знать…
Она останавливается на кухне, ее руки хватаются за край кухонного острова. Несколько мучительных мгновений она просто смотрит на меня. Ее глаза полны поражения. Это убивает меня, я не знаю, причину этого.
— Кто была та женщина, с которой ты разговаривал сегодня вечером?
— Что?
— Женщина в голубом платье. Блондинка. Ты знал ее?
Моя челюсть открывается и закрывается, когда я пытаюсь собрать воедино то, что она имеет в виду. Мой вопрос не имел ничего общего с Руби. Не знаю, почему она ответила собственным вопросом, особенно таким.
— Бек, — настаивает она. — Ты знал, кто это был?
— Да, — отвечаю я. — Я говорил тебе. Она была просто старой подругой.
— Ты знаешь, чем она зарабатывает на жизнь?
Куда, черт возьми, это идет? В моем животе образовалась дыра, когда я понял, что Картер появился с Руби. Может, мне стоит побеспокоиться о том, чем он мог поделиться с Марго. Ее линия вопросов заставила меня задуматься, знает ли Картер больше, чем я думал.
— Нет, — лгу я, делая шаг ближе на кухню. — Я не знаю, чем она занимается.
— Ты лжешь, — обвиняет она.
— Почему ты спрашиваешь? — Нервы сменяют мой гнев, когда мои пальцы возятся с узлом на шее. Одним быстрым движением я полностью ослабляю галстук, стягивая его с шеи и бросая на кухонный остров.
— Ты точно знаешь, кто она. Она репортер. Ее глаза расширяются в понимании. — Но ты это уже знаешь.
Я вздыхаю в поражении. — Хорошо. Да, я знаю, кто она. Я не понимаю, с чем это связано. Что произошло между тобой и Картером?
— Как ты думаешь, ты с ней много разговариваешь?
— Точно нет.
— Ты заплатил ей за то, чтобы она опубликовала эту статью о тебе?
У меня отвисает челюсть. Вот оно. Она знает.
Трахните меня.
— Нет. — Мой ответ нерешителен, он не обманет ни одного из нас.
Глаза Марго мгновенно наполняются слезами. Она крепко скручивает их вместе, как будто пытается скрыть, что они запотели.
Я сокращаю между нами несколько простых шагов. Когда я пытаюсь втянуть ее в себя, она останавливает меня. — Нет! — кричит она. — Ты лжешь мне, и я хочу знать, почему!
 
— Марго, — шепчу я. Я никогда не думал, что до этого дойдет. Я планировал однажды сказать ей правду, но не так. Не таким образом.
Тушь стекает по ее щекам, когда она смотрит на меня. Я чертовски ненавижу себя за то, что стал причиной слез, за то, что врал ей. Такого никогда не должно было случиться.
— Да, — подтверждает она, кусая дрожащую губу. — Ты тот, кто сделал это. Ты знал, что совет директоров увидит статью и поставит тебе ультиматум. Зачем ты это сделал, Бек?
Мое молчание только злит ее. Не то чтобы я не хочу ей отвечать, я не знаю, как. Я даже не знаю, как начать давать ей ответы, которые она пытается выбить из меня.
— Ты так многого не знаешь, — с сожалением отвечаю я.
— Я все знаю, — бурчит она. — Картер рассказал мне все. Как ты увидел меня первым, хотел меня первым, и ты ненавидел его, потому что он тот, кто меня заполучил.
— Это гребаная ложь, — выплюнул я. Я хочу схватить ее и заставить ее слушать меня, но ее тело только что перестало дрожать от того, что, черт возьми, произошло с моим братом. Я не хочу делать что-либо, чтобы напугать ее, даже если все мое тело должно чувствовать ее кожу на моей. Чтобы знать, что она все еще здесь, со мной.
Она грустно смеется. — Боже, я даже не могу поверить тебе, когда ты говоришь, что это потому, что ты лгал мне все это время. Ты просто не мог смириться с тем, что у него было то, что ты хотел, не так ли, Бек? Ты когда-нибудь действительно хотел меня или ты знал, что это его разозлит, когда он увидит меня с тобой?
— Конечно, черт возьми, я хотел тебя! — сердито кричу я. — Я хотел тебя с того момента, как ты вошла в этот грязный гребаный бар! На тебе была та ужасная толстовка Нью-Йоркского университета, та, что с фотографии, которая была у тебя в комнате. Ты была наименее одетой девушкой, и я не мог перестать смотреть на тебя.
Ее грудь вздымается. — А что потом? Твой брат заговорил со мной первым, и ты не мог смириться с тем, что я его?
— Ты никогда не была его, — шиплю я. — Ты всегда должна была быть моей.
— Я не гребаная собственность! — кричит она, проталкиваясь мимо меня.
Я следую за ней в столовую, не позволяя этому разговору закончиться, пока не кончу полностью.
— Нет. Ты не собственность. Это не меняет того факта, что ты должна была стать моей с того момента, как ты вошла в тот бар. Я, черт возьми, был твоим с того самого момента.
Она крутится на каблуках, тыча пальцем мне в грудь. — Тогда ты должен был что-то с этим сделать.
Я хватаю ее за запястье. — Я сделал.
Она качает головой. — Нет, ты солгал. Ты замышлял. Я до сих пор даже не знаю, чему верить. Картер говорит, что ты ненавидишь его за то, что он встречается со мной. Что ты хотел втянуть меня в свой тщательно продуманный план, чтобы отомстить ему.
Я смеюсь, мои пальцы отпускают ее руку. — И ты поверишь ему?
— Итак, ты говоришь мне, что он ошибался, когда сказал, что ты давал репортеру зеленый свет на публикацию этой статьи?
— Он не ошибся в этом. Но он ошибается во всем остальном.
— Мне не следовало тебе доверять, — отрезает она, поднимаясь по лестнице в свою старую комнату. Я ее тень вверх по лестнице, не выпуская ее из виду.
— У тебя неправда. Если бы ты, черт возьми, позволила мне объяснить, я бы сказал тебе, как ты ошибаешься.
— Мне уже все равно, Бек. — Она топает в свою комнату, наполовину пытаясь закрыть дверь перед моим носом. Это не работает. Я толкаю ее и иду за ней в ее комнату.
Она идет прямо к своей гардеробной, вытаскивая свой чемодан из темного угла.
— Что, черт возьми, ты делаешь?
Она бросает на меня грозный взгляд. — Пакуюсь. Я ухожу. И ты позволишь мне. Я не могу оставаться здесь, зная, что я была какой-то бредовой местью твоему брату.