Две столицы (СИ)

Брехт, когда в будущем монеты собирал, про этот рубли слышал, и фотографии видел, но только фотографии, а ещё название «Воротником» специалисты называли. Один из самых дорогих пробников, за триста тысяч швейцарских франков на аукционе ушёл.
— А вот и ученик пожаловал, — услышав стук, резво устремился открывать дверь академик.
 Глава 21 
Событие пятьдесят шестое
Человек с ясной целью будет продвигаться даже по самой тяжкой дороге. Человек безо всякой цели не продвинется и по самой гладкой дороге.
Томас Карлейль 
Нда. Это не Лаврентий Палыч — лучший менеджер 20-ого столетия. Это просто пацан. Брехт пораспрашивал Вольдемара Алексеева о его умениях, вместе кофейку попили с конфетами у академика.
Что можно сказать? А сказать можно, что у парня, наверное, золотые руки, и он подойдёт Брехту в качестве специалиста по изготовлению пуансона и матрицы для пресса по выделке стальных перьев. И подойдёт, чтобы срочно десяток перьев для купцов изготовить вручную из золота. И в то же время он совершенно не подходит для места управляющего компанией, которая завалит Европу стальными перьями. Тут другие таланты нужны. С Володькой Пётр Христианович договорил, что он завтра зайдёт к нему в гости и принесёт эскизы штучки одной, которую нужно будет из золота изготовить. Золото и камешки Брехт с собой принесёт. Как и кусок красного дерева. Есть ведь у него приклады оставленных Демидовым ружей. Потом найдёт специалиста, заменит на орех. Сейчас не время мелочиться, нужно изготовить несколько ручек, как можно быстрее.
Попрощавшись с медальерами, Пётр Христианович поспешил на бывшую квартиру братьев Чарторыйских. Нужно было найти в кладовке подходящую красивую штуковину с несколькими небольшими драгоценными камнями из золота и нужно нарисовать эскиз пера. В детстве писал такими и потом в тридцатые годы, в армии, когда служил, нет-нет, да приходилось писать, должен вспомнить, как выглядят.
Нарисовал. Что-то не так, кургузо как-то смотрелось. Нарисовал второй эскиз с более широким плечом. И понял, что не так, перо в будущем имело центральное отверстие, которое не только собирало дополнительное количество чернил из чернильницы, но, главное, повышало гибкость зубцов конца пера и прочность всей конструкции, препятствуя облому зубца при сильном нажатии пера на бумагу. Посидел Пётр Христианович с закрытыми глазами и после этого. Всё одно немного не так было, взял и перенёс центральное отверстие ближе к переднему концу пера и рифление сделал на кончике. А что, вполне себя. Похоже.
В качестве материала для перьев выбрал золотой портсигар рубинами украшенный. Красное дерево и рубин вполне сочетаются.
Закончив с этой работой и на автомате проглотив чего-то приготовленное кухаркой, Пётр Христианович ушёл в кабинет, сел у печи и задумался. Где в Петербурге можно взять менеджера, который с нуля организует производство стальных перьев? Стоять. Бояться. А что вообще для этого нужно. Нужен пресс. Здесь в Петербурге, где нет водяных колёс. Значит, привод нужен, как и на монетном дворе от паровой машины. Машину ему скоро из Англии привезут. Правда, он её хотел отдать изучать Черепанову старшему, чтобы тот быстрее и лучше паровоз сделал. Но может, одно другому не мешает. Пусть изучает, и заодно обслуживает сей агрегат. Выходит, нужно кроме менеджера найти Черепанова и выкупить его у хозяина. Он ведь крепостной. Взял, Пётр Христианович карандаш недоделанный и строчку на листке написал под номером один — найти Черепанова. Он сейчас где-то рядом с Петербургом изучает английские паровые машины. Наверное, не сложно найти, не так много паровых машин в Петербурге и его окрестностях.
Вторым пунктом написал — помещение, но тут же вычеркнул. На часовом заводе в Литовском замке всё одно нужен будет тоже паровик, так что просто эти два производства нужно будет объединить.
 
Третьим пунктом шло железо. Брехт всё-таки металлург по образованию, хоть и цветник, но, как делать пружинную сталь, представляет. Сначала нагрев до восьми сотен градусов и закалка, потом снова нагрев до пятисот и отпуск. Ничего сложного. Ну, если термопара есть. Нету. Тоже не страшно. Он примерно помнит таблицу свечения металла в зависимости от температуры. Ему нужно чтобы свет не перешёл в оранжевый, оставаясь светло-красным или светло-вишнёво-красным. Это для закалки, и тёмно-коричневый — для отпуска.
Только это не всё, желательно легирование, не такое, как для нержавеек, но всё же. Шведское железо, природой легированное никелем, как раз подойдёт, желательно бы добавить марганца, но где же его взять. Попробовать можно и на простом шведском железе. А для начала просто купить в оружейном магазине обычное шведское ружьё. Там хороший металл идёт на стволы.
Нда, только начал прогрессорствовать, как одна задумка сразу другую притянула. На каретах сейчас в большинстве ременная рессора. И только на царских экипажах Пётр Христианович видел металлическую стоячую рессору. Выходит, лежачие рессоры ещё не изобретены. А ведь там ничего сложного. В будущем, и, наверное, не очень далёком, такие рессоры будут изготавливать из закалённых полос стали заданной дугообразной формы. И делать будут эту рессору наборной под известную грузоподъёмность экипажа из соответствующего количества полос. Заметочку поставить надо, но сейчас не до рессор. Нужно сначала запустить производство перьев.
Вот и последний пункт. Это менеджер. Стоп. А на чём сейчас работают паровые машины? На дровах? На угле? Где берут уголь и почему его не продают населению. Продают дрова. Что сейчас с Донбассом? Юзовка? Есть уже?
Если и есть, то не простое это мероприятие тараканить уголь с Донбасса сюда в Петербург. Здесь есть горючий сланец и торф. Так себе топливо для паровых машин. Нефть возить из Чечни? Ещё дальше, да и на чём, на телегах? Не смешно. По Волге до Рыбинска. А потом? Нет. Это не вариант. Только морем. Опять же нужны ёмкости. Тогда всё же Донбасс и уголь. Северный Донец впадает в Дон и вверх по Дону на барже с бурлаками до Брянска, наверное. А потом до Двины и Риги, а дальше опять морем. Нет. Опять легче вокруг Европы. Ну, да. Война же сплошная тотальная впереди. Англия с Францией на дороге. Не пойдёт.
Ну, тогда придётся пойти другим путём и перенести производство перьев в Лисичанск. Перья возить проще, чем уголь. Там и железо уже должны выплавлять. А легирование. Тьфу. Как жить без железных дорог?! Никак не получится прогрессорством заняться. Получается, проще в Петербурге все же перья делать и шведское железо сюда возить. А уголь? Уголь покупать древесный.
И нужен управляющий. Немец? Англичанин? Немец всё же.
Что в итоге? В итоге нужно искать Ефима Черепанова и ушлого немца с техническим образованием.
Событие пятьдесят седьмое
Алкоголь убивает любые микроорганизмы, вплоть до мелких личностей. 
Е. Ермолова. 
Кто ищет, тот обрящет. В Евангелие от Матфея, конечно, красивее: «Просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам: всяк бо просяй приемлет, и ищяй обретает, и толкущему отверзется». Брехт хоть и безбожник и латинянин проклятый именно так на следующее утро и поступил. Нужно найти Черепанова? Нет, письмо Демидову на деревню дедушке в Италию он написал. Чёрт его знает, где Демидов с женою именно сейчас, он же путешествует там по Европам, не сидит на месте. Но написал. Рано или поздно найдёт. Написал и управляющему на Урал. Тоже не быстро туда-сюда ходить будет. Где Петербург, и где Тагил? Да и что управляющий может сделать, он не сможет продать Черепанова. Это не его собственность. Он ему только работу может поручить.