Ветер перемен (СИ)
Вроде бы все остались довольны — по крайней мере, откровенной вражды я не увидел ни в людях Ланнистеров, ни в людях Талли. Хотя, как можно быть довольным, когда отдаешь другому человеку миллион золотых драконов?
— В ближайшие дни мы поговорим с вами, — пообещал я Эдмару Талли. Он кивнул. — А завтра мы проведем пир в честь нашего союза.
Прием закончился. Эдмар Талли отправился к собственной жене, которая все это время стояла на галерее и смотрела в сторону мужа влюбленными и полными счастья глазами.
Эдмар передал Короне несколько бочек с деньгами — миллион драконов контрибуции. Такую сумму я видел впервые, и когда вечером, мы с Тайвином и Тирионом все внимательно рассматривали, то чувства я испытал странное — такая груда золота выглядела чем-то нереальным.
Еще через день лорд Матис Рован погрузил все деньги на судно и отправился в Браавос.
Все мы немного нервничали. Хоть Станнис и увел весь флот на Север, но Драконий Камень все еще сохранял ему верность, и там оставались корабли.
Впрочем, мы все продумали. На выходе из залива Черноводной наш груз дожидались несколько боевых галей. Эти суда оставил для патрулирования и защиты столицы с моря лорд Пакстер Редвин и теперь они выступили конвоем для драгоценного груза.
С таким мощным эскортом золото без проблем достигло Железного банка. Рован прислал очередное письмо, в котором отчитался, что деньги доставлены, пересчитаны, отданы и теперь королевский долг стал меньше на целый миллион.
И когда нам всем казалось, что все идет просто прекрасно, а кризис в управлении государством преодолен, судьба перестала нам улыбаться.
Той ночью вспыхнул пожар. Загорелся Малый Чертог — небольшой, на двести гостей, пиршественный зал, примыкающий через кухню к Башне Десницы.
Было много шума и суеты. Люди бегали, орали, пытаясь потушить пламя и не дать ему перекинуться на другие постройки.
Отдельной пожарной команды ни в Королевской Гавани, ни в самом Красном замке не было, и большинство людей просто не знали, что им делать.
Первым делом мы с Киваном и Джейме обеспечили безопасность женщин и детей, переведя их в один из подвалов, и оставив на страже пару десятков людей из святой Сотни и Золотых плащей.
Мы начали отдавать распоряжения и люди принялись тушить пожар.
С огнем мы боролись долго. Люди прибегали, получали приказания и убегали. От моря и из колодцев таскали воду. В некоторых местах огонь засыпали песком или землей. Кругом суета и в этой суете трудно было сохранить здравый, спокойный ум.
Наконец, распространение пожара удалось остановить. Людей погибло много — больше трех десятков. Среди них повара, кухарки и посудомойки из Малого Чертога. Они и жили и трудились в одном месте.
Также умерло двое слуг и несколько стражников. Когда я первый раз увидел некоторые тела, то сразу обратил внимание, что смерть наступила не от огня. Им явно кто-то помог покинуть этот мир.
С десяток Золотых Плащей получили ожоги той или иной степени тяжести.
Самое страшное было в другом — когда в тушении пожара настал переломный момент, я послал человека к Тайвину, который почему-то так до сих пор и не покинул свою башню. На тот момент я за него особо не переживал — десница сам мог позаботиться о своей безопасности, а огонь на его покои так и не перекинулся. Тем более, я прекрасно помнил тот момент, когда я предложил Тайвину уделять больше времени своей безопасности — тогда он приподнял бровь и посмотрел на меня так красноречиво, что у меня пропало всякое желание продолжать разговор.
Обратно стражник вернулся бледный, как простыня и сообщил ужасную новость — Тайвин Ланнистер убит в своих покоях.
Западные лорды, их рыцари, стража и многие другие с проклятьями побежали в Башню Десницы…
Тайвин оказался зарубленным в своих покоях недалеко от двери, получив с десяток ударов в шею, голову и туловище. Около него скрючился юноша — стюард, а в коридоре в различных позах лежало три мертвых воина из Западных земель и два Золотых плаща.
И коридор, и покои десницы были буквально залиты кровью. Стало ясно, что, по крайней мере, один из нападающих получил сильные раны и не остался безнаказанным. Несколько воинов бросились по дорожке из крови…
В тот же миг я отдал приказ закрыть все ворота и задержать все суда, готовящиеся к отплытию в порту.
Тайвина Ланнистера вынесли на улицу. Я стоял около дверей в Башню Десницы. Отблески практически потушенного пожара играли на стенах, сложенных из массивных камней. Ветер раздувал одежды и бросал на лица огромной толпы, что меня окружала, зловещие, странные тени. Все пропахли гарью и потом.
Мы молчали. Я сжал губы и смотрел на того, кто стал в этом мире моим дедом, самым надежным, умным и проницательным человеком. Мы все зависели от его советов, смекалки, политических связей и прозорливости. Он умел предугадывать и удивлять, и держал в уме сотни, а то и тысячи различных деталей и планов. Он знал, как можно нейтрализовать или ответить на любую угрозу. И вот его нет. Даже смерть не смогла стереть печать величия с его лица…
В тот момент, я как никогда ранее, почувствовал на плечах непереносимый груз власти. Он буквально пригибал к земле. Проблемы, нынешние и грядущие, казалось, стали во сто крат сильней.
Люди стояли, смотрели и ждали, что им прикажет их король… А я не знал, что им всем сказать. В тот момент я был обязан найти правильные и нужные слова. Не сразу, но я начал говорить…
Когда небо на востоке побледнело, стало известно, что королевский гвардеец Осмунд Кеттлблэк пропал. Так же как и его два брата.
Осмунд Кеттлблэк
Служба в отряде наемников под названием Славные Кавалеры научила его двум вещам — доверять можно лишь самым близким родичам. И если судьба дает шанс, то за него следует хвататься обеими руками, и держать крепко и нежно, как любовницу во время постельных утех.
И ему, и двум его младшим братьям с головой хватило того дерьма, что они видели в Вольных Землях: предательство, неожиданные и подлые убийства, жадность, кровь и боль — то время, хоть и имело ряд светлых пятен, в целом запомнилось как тягостный и тяжелый период жизни. Славные Кавалеры сражались то за Лис, то за Тирош, то за Мир, и в той круговерти сумасшествия, всеобщей жестокости и насилия трудно было остаться прежним. Все перемешалось — сегодняшний друг назавтра с радостью мог перерезать тебе глотку, а вчерашний злейший враг вдруг оказывался верным и надежным, словно скала.
Там, после одного из сражений, он получил рыцарские шпоры. Ему вручил их сир Роберт Стоун, мало кому известный бастард из Вестероса.
Осмунд никогда не чувствовал резких приступов совести, но тот эпизод своей жизни он не любил вспоминать. Шпоры — это одно из важнейших событий в жизни рыцаря, это его честь и достоинство. Это его мечта, цель жизни и тот нравственный ориентир, за который держатся двумя руками. А гордиться тем, как он сам их получил, ему не позволяла гордость. Вот такой парадокс. Но и сил отказаться от них он в себе так не нашел.
После получения рыцарского достоинства Осмунд поднялся в статусе и был допущен к некоторым тайнам отряда. Так он официально подтвердил то, что ранее слышал от отца — Славные Кавалеры сильно зависят от мастера над монетой в Вестеросе, лорда Петира Бейлиша.
А потом вышло так, что Мизинец пригласил и его самого, и двух его братьев в Королевскую Гавань. Тут конечно не обошлось без их отца, Освелла Кеттлблэка, который долгие годы служил Бейлишу.
Осни, их самый младший и самый сообразительный брат, когда они сидели в одном притоне и пили вино, предположил, что именно после просьбы отца Мизинец поспособствовал тому, что Осмунд получил свои шпоры.
Что ж, похоже, в словах младшего брата присутствовала доля правды. Сам Осмунд предпочитал об этом не думать.
А потом в судьбе братьев наступили новые перемены. Королева Серсея нуждалась в верных людях, и она попросила Мизинца их найти*. И Петир, конечно, с большой радостью выполнил эту просьбу и пристроил своих людей.