Я (не) ваша мама (СИ)

Сойка всё-таки закричала, и кобылица вскинула голову, повернулась в мою сторону. Несколько секунд мы смотрели друг на друга.
Я не двигалась с места, но она всё равно метнулась в сторону и помчалась в чащу, высоко подняв хвост.
Она была похожа на породистую лошадь. Как она оказалась тут, в лесу? Сбежала из чьей-то конюшни? Но никто в округе не объявлял о пропаже животного. Если только она преодолела много, очень много миль, прежде чем попала сюда.
Я возвращалась домой и думала, стоит ли рассказывать об этой встрече Нэйтану? Решила, что не стоит. Если эта красавица не хочет подходить к людям, то это — ее право.
  
17. Пансион
 
У Шарлотты почти не было подруг — только мисс Мэйбл Кросби, с которой они дружили с детских лет. Мэйбл была дочерью проживавшего под самым Литоном лорда Кросби — состоятельного помещика, с которым раньше Майкл часто вместе охотился.
Мэйбл училась в пансионе леди Лайонс — довольно дорогом, хоть и не самом престижном учебном заведении для девушек. Они с Лоттой обменивались письмами с отменной регулярностью.
Я никогда не интересовалась содержанием этой корреспонденции — разве что спрашивала, как дела у Мэйбл. Конечно, Шарлотта как раз находилась в том возрасте, когда просыпался интерес к противоположному полу, а в голову могли прийти самые сумасбродные мысли, но она пока не дала мне ни единого повода подозревать ее в ветрености. Да и среди ее знакомых не было ни одного молодого человека, которым она могла бы увлечься. Все учителя, которые занимались с детьми, были немолоды и весьма благоразумны.
Ну, а ели в письмах подруге Лотта позволяла себе язвительные замечания в мой адрес, то я предпочитала об этом не знать.
В дни, когда приходили письма от мисс Кросби, Шарлотта словно становилась старше — сжимая конверт в руках, она важно шествовала в сад, садилась на скамейку под липой и долго читала. А потом возвращалась в дом и, пребывая в хорошем настроении, иногда даже снисходила до того, чтобы выпить с нами чаю.
В этот раз Лотта решилась даже на совместный ужин.
— Наверно, Мэйбл скоро приедет домой на каникулы, — сказала я.
Это была та самая нейтральная тема, которых нам обычно не хватало, и я была рада, что мы хоть о чём-то можем спокойно поговорить.
— Да, именно так, — подтвердила Шарлотта. — Надеюсь, она нанесет нам визит. По дороге из пансиона они заедут в Эмберли. Мне так хочется расспросить ее о столице!
Я улыбнулась:
— Вам будет о чём поговорить. Мэйбл уже завершает обучение в пансионе или отправится туда еще на один год?
Я уже почти отвыкла вот так вот, мирно, разговаривать с Лоттой и потому наслаждалась каждым мгновением этого вечера. Нэйтан тоже пребывал в превосходном настроении — ел отличный ягодный пудинг и запивал его теплым молоком.
— Ей остался еще один курс. Она отзывается о своем пансионе с большой теплотой и, думаю, мне тоже могло бы там понравиться.
От неожиданности я едва не выронила из рук чашку с чаем. Лотта хочет отправиться в пансион? Она прежде не высказывала подобного желания, и сама я тоже не думала, что ее такое может заинтересовать.
— Ты хочешь учиться вместе с Мэйбл? — уточнила я. — Ты уверена, что это хорошая идея?
Лотта посмотрела прямо мне в глаза и кивнула.
— Да, я хотела бы отправиться туда вместе с Мэйбл. Думаю, тетя Вэл была права, когда говорила, что только в подобных учебных заведениях девушки могут приобрести настоящий лоск и светские манеры.
Сомнения, посеянные миссис Элмерз, дали свои плоды.
Конечно, я могла бы возразить и привести множество доводов против такого решения, но мне подумалось, что отъезд Шарлотты из дома на несколько месяцев разрядил бы напряженную обстановку в поместье и позволил бы Нэйтану (да и мне самой тоже) дышать чуть свободнее. Поэтому я малодушно предпочла не отговаривать ее. Только предупредила:
— Ты уверена, что действительно хочешь этого? Наверняка, там у тебя не будет отдельной комнаты, и ты вынуждена будешь подчиняться установленному распорядку дня.
 
Она лишь пожала плечами:
— Ну, так что же? Мэйбл же к этому привыкла.
Я не стала напоминать ей о том, что она до сих пор предпочитала спать при свете (чего, конечно, не позволят ей в пансионе) — думаю, она понимала это и сама.
Я знала, в каком пансионе учится мисс Кросби, и примерно понимала, сколько стоит в нем каждый курс. Такая сумма пробивала серьезную брешь в нашем бюджете, а ведь Лотте еще потребуются и новые платья, и обувь, и деньги на карманные расходы.
Наверно, придется отложить открытие травяной лавки еще на некоторое время. Но обсуждать финансовые вопросы с Шарлоттой я не собиралась. У нас уже были покупатели на первых жеребят-тяжеловозов, и я могла позволить падчерице поступить так, как ей хотелось.
Мэйбл известила нас о своем визите за день, и весь этот день Лотта провела в хозяйственных хлопотах. Она никогда прежде не интересовалась обеденным меню и стрижкой кустарников на подъездной аллее. Сейчас же она потребовала, чтобы горничные до блеска натерли старинные канделябры в гостиной, миссис Томпсон достала новую льняную скатерть, а кухарка испекла не обычный пирог, а глазированные пирожные, которые однажды она, Лотта, пробовала в кондитерской в Литоне.
Подобная суета мне казалась излишней. Шарлотта дружила с Мэйбл столько лет, что вряд ли та обидится на нас за то, что за столом будет лишь одна перемена блюд, а вместо пирожных мы подадим вкусный и сытный клубничный пирог.
После завтрака Лотта надела свое лучшее платье и села в гостиной у окна, из которого была видна литонская дорога.
Мисс Кросби приехала аккурат к обеду — заметно повзрослевшая и очень хорошенькая в бордовом платье какого-то совершенно нового покроя.
Лотта выбежала встречать подругу на крыльцо, и прежде, чем пройти в дом, они не меньше получаса гуляли по саду, делясь своими секретами. Я ничуть не обиделась на них за это — я понимала, что им о многом нужно было поговорить.
И судя по тому, как ярко после прогулки горели щеки у обеих, Мэйбл рассказала Шарлотте что-то не предназначенное для чужих ушей.
Но к основной теме мы подошли только за столом.
— А здорово было бы, Мэйбл, если бы по осени мы поехали в пансион вместе? — выдохнула Лотта между супом и жареным карпом. — Как было бы славно столько месяцев находиться рядом. Я полагаю, что учеба пошла бы мне на пользу.
Мисс Кросби посмотрела на нее с удивлением.
— Конечно, пошла бы, — признала она. — Но только учиться тебе там будет тяжело. Нам много задают, и все учителя ужасно строги. Да-да, я знаю, что ты прилежно занимаешься дома и в некоторых науках наверняка не менее сведуща, чем мы. Но разве ты изучаешь музыку или живопись, или историю других стран, не Эрландии? Ну, то-то же.
Я видела, что Шарлотта несколько растерялась от такого ответа. Но всё же она нашла в себе силы возразить:
— Но если ты этим летом позанимаешься со мной, то, уверена, я смогу подготовиться. И ты же знаешь — я немного музицирую.
Мэйбл рассмеялась:
— Ах, Лотта, что ты такое говоришь? Я столько корпела над учебниками, что на каникулах и близко к ним не подойду. Да и подумай сама — помимо учителей, в пансионе нужно произвести впечатление еще и на учениц, с которыми тебе придется учиться. Мы все уже сдружились меж собой, ты же будешь для всех чужой. Да и девочки у нас такие привереды! Если что им придется не по нраву, так они не станут этого скрывать. Появись ты у нас в пансионе в таком вот платье, тебя поднимут на смех.
Шарлотта вспыхнула и еще больше смутилась. Не этих слов она ждала от подруги. А та словно не замечала этого.
— К тому же, я слышала, что вы почти разорены. Вряд ли ты сможешь позволить себе модные наряды. А без них в пансион лучше и не соваться — наши девочки и разговаривать с тобой не станут.
Лотта едва сдерживала слёзы, и мисс Кросби, наконец, обратила на это внимание.
— Ах, Лотти, прости! Я не должна была говорить об этом. Это ведь неприлично, да? Прошу извинить меня, леди Карлайл, я знаю, что такие темы в обществе не принято обсуждать. Но я всего лишь хотела объяснить Шарлотте, что тот пансион, в котором я обучаюсь, для нее — непозволительная роскошь.