Студент по обмену, или Принцесса с сюрпризом (СИ)
Шок — вот что испытали все, когда отец сообщил о моей избранности и о том, кто истинный. По привычке направленно просканировал всех присутствующих. У сестры в голове царил полный сумбур. Она не могла пока смириться, что уже не будет асорэ, но, с другой стороны, Кастэль ей нравился. Он больше подходил по возрасту. Мачеха тоже начала размышляла в том же направлении. Что ж, я владык предупредил, Русколь в курсе, так что они смогут разобраться с её амбициями.
Потянулись дни, заполненные общением с родственниками, тренировками с Берисом, прогулками на хорргах с посещением загородной резиденции асков, где я несколько раз связывался с Русколем, Миведией и Корвелем. Эксперименты моего безумного учителя на сумриситах давали стабильно положительный результат, а Пирист настаивал на своей кандидатуре для первой операции с последующей гормональной коррекцией. Я пожелал им удачи, потому что это действительно могло стать научным прорывом и спасением для целой трети населения Ласконии.
С Лайяриси я быстро восстановил прежние тёплые отношения, разрекламировав Кастэля и немного рассказав о расе асков. Наши с Берисом приключения стали неиссякаемой темой для разговоров. Между делом проверил уровень её подготовки к пробуждению магического дара. И отец, и мачеха были универсалами, так что сюрпризов не предвиделось, особенно с её слабым уровнем.
Самое страшное для меня начиналось вечерами. Чтобы отвлечься, продолжал усердно вести дневник, где описывал основные моменты своей жизни в этом мире. Вести его начал, закупив писчие принадлежности ещё в Брикристаре. Сначала писал на олийском, но вырисовывать их закорючки банально стало лень. Мысли приходили быстрее, чем я успевал их записывать, поэтому, помучившись, перешёл на родной язык. Уже третья тетрадь подходила к концу.
Постоянно тянущая тоска и чувство неутолимого сексуального голода выматывали морально и физически. Моя иллюзорная подружка уже почти не давала прежнего удовлетворения, а с настоящими девушками контакт приносил такую боль, что она затмевала получаемое удовольствие. Мой поход к феям «красного фонаря» стал первым и единственным, когда с Берисом под предлогом прогулки на хорргах, зашли в одну из многочисленных обителей продажной любви в Эрсолии.
Да уж, словно волка, меня окружили флажками, и это ограничение всё время стягивалось. Что обычно делает русский человек, когда его затюкивает жизнь? Правильно. Снимает стресс алкоголем. Запас горючего пополнялся за дворцовыми стенами. Иногда Берис составлял мне компанию, но его осуждающий взгляд не давал расслабиться до конца, поэтому предпочитал делать это один.
Вот и сегодня, когда совсем стало мутно на душе, я в одиночку опрокидывал в себя стакан за стаканом элитное вино и жаловался дневнику на несчастную судьбу.
— Я уже не могу на это смотреть! — вдруг услышал возмущённый голос за спиной.
Ого! Белочка прискакала? Вроде бы, не должна. Не такой уж я и пьяный. Обернулся. Нет, не белочка. Барадиэль. Ручки сложил, во взгляде — осуждение, белоснежные пёрышки на крыльях трепещут от лёгкого ветерка из окна. Пёрышки? А плазма куда делась? Наверное, в материальном мире и сам он стал… материальным.
— Да не смотри. Лучше компанию составь, а то пью один. Как алкаш какой. Или ты по мою душу? Уже пора?
— Нет, не пора. Пришёл поговорить.
— О чём?
— О тебе и твоём истинном.
— А, так это твоя работа? Что же я за грех совершил, если такие муки принимаю? Вот скажи. А?
— Не моя. Но проследить за исполнением обязан, а ты своим упрямством уже сдвинул все сроки. Может, договоримся?
— Как?
— Заключим сделку. Взаимовыгодную.
— Ну, блин, ты сказал! Что с дьяволом сделку можно заключить — слышал, но чтобы ангел такое предложил! А какие условия?
— Я передам твоим родным весточку. Можешь даже письмо написать. А ты в ближайшее время выйдешь замуж за асора и подтвердишь брак полным физическим контактом. Согласен? Подумай хорошенько.
Перед глазами вдруг встала картина того сна, где видел родных мне людей.
— Как-то был сон. Та девушка, Катя… Это правда, что она…
— Да.
— А мои знают?
— Нет, но скоро узнают, что также зависит от твоего решения.
— Это чистой воды шантаж с твоей стороны. А ещё ангел!
— Называй как хочешь, но высшую волю игнорировать нельзя. Соглашайся и ложись спать. Твой сон две ночи будет спокоен.
Я задумался. Передать родным весть о себе, что жив и здоров, только в другом теле и в другом мире. Они поверят? Разве что сам ангел появится и из рук в руки письмо передаст, но в письме всего не опишешь. Времени мало. Через день уже днюха, а после неё долго не задержишься. Что же делать? Ладно. Продаваться, так подороже. Лёлька писательницей хотела стать, помнится.
— Хорошо. Я выйду за асора. Подтвержу брак. За это ты не только письмо передашь, но и эти тетради. Моей сестре Ольге. По рукам?
— По рукам! — с явным облегчением произнёс мой ангел-хранитель и исчез, а я пошёл спать.
* * *Проснувшись утром, вдруг понял, что выспался, и у меня нет бодуна. Во сне не пришёл мой кошмар, а в душе поселилась тихая радость. На полу обнаружил белое пёрышко. Очень белое, просто нереально белое. В действительности таких не бывает. Так Барадиэль на самом деле приходил?
Я сел за письмо, пытаясь выразить на бумаге всё, что чувствовал. Писал и рвал. Писал и рвал. В итоге остановился на таком варианте:
«Здравствуйте, родные мои! Мама, папа, Лёлька! Не удивляйтесь этому письму и способу его доставки. Вы похоронили моё тело, но душа попала не в рай и не в ад. Просто в другой мир. Из этих тетрадей узнаете о моей жизни здесь. Пользуясь возможностью, хочу вам сказать, что всех вас очень люблю. Лёлька, я помню, что ты мечтала стать писателем. Возьми мои дневники. Может, сочинишь замечательный роман и станешь знаменитой. Мама, папа, мой ангел-хранитель обещал мне кое-что, но если он забудет или перепутает, то позвоните Кате Сувальской. Её номер в моём телефоне. Обязательно позвоните. Я вспоминаю о вас каждый день. Люблю.
Храбрым зайцем меня в детстве называла мама. Я специально вставил эту фразу, чтобы они поняли — это не розыгрыш. Перевязав тетради шёлковой лентой, начал подготовку операции «Уж замуж невтерпёж». И вовремя, ибо в полдень диртон асора опустился возле дворца.
Мара Исия ворвалась в комнату, даже не постучавшись, чего никогда до этого момента не допускала.
— Ваша милость! Прибыл Светоч Асории. Он у вашего отца в кабинете. Требует немедленно видеть вас. Боги! Поторопитесь! Он сейчас разнесёт дворец!
Кажется, я понял, в чём дело. У меня тоже так накатывало время от времени, когда знак богов провоцировал неконтролируемые всплески магии. В таких случаях спасал либо артефакт-блокиратор, либо сброс лишнего в камни-аккумуляторы. Целого асора заставить поработать батарейкой как-то не комильфо, а вот блокиратор… Вовремя я подготовил нужный предмет. Как нельзя лучше моя задумка совпала с объективной реальностью.
Взял из шкатулки кольцо. По коридорам сквозняк — асор сильный маг воздуха. Дворцу хана, если сейчас Чип и Дэйл не поспешат на помощь. Лулу незримой тенью — рядом. Вот и кабинет. Положенный по этикету реверанс — я в платье. Синие звёзды глаз. В них — непередаваемая смесь эмоций. По полу позёмка, в воздухе — бумагопад из отцовских документов. Окна с выломанными рамами и уже без витражей. Гардины из тяжёлой ткани полощет, словно вымпелы на мачтах корабля. Кажется, уже некоторые улетели на свободу. За окном завихрения, грозящие перерасти в торнадо.
— Срочно наденьте! Иначе всё разнесёте тут к демонам, — произнёс безапелляционным тоном, протягивая кольцо. — Это ограничитель магии.
Асор, поколебавшись несколько мгновений, протянул руку, намекая, чтобы я сам надел его. Да без проблем. Уф. Получилось. Теперь только я смогу его снять. Это «наш ответ Чемберлену» за цепочку с портретом, уже как три года обременявшую мою шею. Бумаги, медленно кружась, укладывались на пол. Шторки тоже раздумали улетать в тёплые края.