Не все жили долго и счастливо (СИ)

Победа над Ландерием принесла лишь тягу к убиению себе подобных. Почувствовав, что магия на крови соплеменников способна творить чудеса ранее неведомые, Илоп взялся а совершенствование собственного тела. Ему было плевать, что дух страдает и сжимается. Главное – это способность пережить те казни, которые придумают оставшиеся амаличи в случае поимки сородича.
И он не прогадал. После сожжения войск Ландерия Кримали сомкнули свои ряды. Продолжая собственные поиски источника продления жизни, они улучшали свои познания в магии. Но всё же этого оказалось недостаточно, чтобы поймать безумного Буйного.
Зима сменила осень, а лето весну уже пять раз. Илоп продолжал безнаказанно убивать и грабить. И никто не смог прекратить его налёты. Не смог, пока амаличи не устроили ловушку, способную не только заманить, но и удержать их все больше лишающегося разума соплеменника.
Это было его последнее нападение. Незапланированное Илопом, но подстроенное другими Крималями. Именно тогда удалось схватить Буйного, именно тогда Боеслав лишился всего.
Однако до судьбы Меньшого никому не было дела. Единственное, что тогда волновало амаличей – сохранять ли жизнь самому Илопу. Уж слишком много сил скопилось у Буйного. И никто не ведал, чем обернется попытка лишить его магии. Но какие бы заклинания не защищали Буйного, они не могут действовать вечно. И темница, из которой невозможно выбраться, стала решением, принятым всеми.
Поместив Илопа в непроницаемую для магии клетку, Кримали приказали засыпать его землей. А сверху нарисовали невидимый для человеческого глаза символ. Теперь Буйный не мог выбраться, а вскоре не мог и дышать. Но даже когда земля заполнила его легкие, тело продолжало жить. Магия поддерживала его, а новое заклинание пока еще условного бессмертия исполняло заложенные в него пытки жизнью.
В Волуновье тем временем подрастала девочка. Становясь с каждым годом всё краше, Меланья свысока взирала на всех вокруг и искала хоть какое-нибудь сносное развлечение в мире, где ей так легко получить абсолютно всё.
- Привет! Ты, должно быть, Мел? – непонятно откуда взявшийся девичий голос казался столь красивым, что ведьма замотала головой в поисках его обладателя. И как только нашла, скривилась от зависти.
Стройная, высокая, она казалась воплощением мечты любого живого существа. Быть ею или быть с нею – вот единственное отличие в мыслях увидевших её людей. Взирая глазами цвета неба, она заразительно улыбалась и словно ожидала улыбки в ответ.
- Что надо? – хмыкнула Меланья, обдумывая, каким образом лучше вырвать эти прекрасные светлые волосы: по одному или сразу срезать весь скальп.
- Эмм… – Незнакомка слегка растерялась. Видимо, до этого она не успела познакомиться с недружелюбием. – Я Эва. Буду жить с вами.
- В смысле «с вами»? – медленно вставая и раскручивая пальцами заклинание повиновения, спросила Меланья.
- Я сирота. Но амаличам сейчас не выжить в одиночку. Это просто чудесно, что твои родители согласились приютить меня.
- Погод… кхх… – поперхнулась Меланья, едва успев отменить заклятие, до того как оно станет заметно. – Ты из амаличей? И с какой это стати мы должны брать тебя к себе?!
- Да, я… Извини. – Всхлипнув, Эва побежала прочь. А Меланья так и осталась стоять. Странное новое чувство мешало понять, что именно следует предпринять в данной ситуации. Ясно было лишь одно – соперница должна исчезнуть. И исчезнуть так, чтобы родители не заподозрили саму Меланью.
Вот только ничего не вышло. Девушки пока были равны по силе. И это злило Меланью больше всего. Неужели какая-то сирота может сравниться с той, что получила силу в числе первых амаличей?
Простая крестьянка – вот кем являлась мать Эвы. Наверняка это была очень красивая женщина, раз уж Илоп Буйный не только надругался над ней, но и позволил выносить его ребенка. Однако всё равно – самая обычная женщина!..
Меланье ещё долго пришлось возмущаться. Но однажды настал тот час, когда она осознала, что не всем желаниям суждено сбыться. А если действительно хочешь достичь желаемого, придется полагаться только на себя.
 
Достигнув совершеннолетия, Меланья выпила свою первую порцию продлевающего молодость снадобья. Теперь убить её стало ещё сложнее. А всё из-за нового рецепта. Как бы амаличи не относились к Илопу и его деяниям, в конечном итоге это привело к расширению границ магии.
Однако Меланье всё равно было мало. Она могла убить любого человека, но Эва не была человеком. Она могла жить в три раза дольше, чем дозволяла природа, но смерть отошла лишь на несколько шагов. Меланья же не собиралась с ней встречаться вовсе.
Погружаясь в изучение магии, она всё дальше отдалялась от своих сородичей. Хотя на деле никто этого не замечал. Левии уже привыкли, что их дочь существует поодаль от остальных. Друзья ничего не поняли ввиду их отсутствия. А Пекла… Эта женщина давно затянула себе петлю на шее. На следующий же день после последней «зарплаты». Её услуги больше не требовались, а значит, никто не озаботился добавить порцию целебного зелья в пузырек с обычной речной водой.
«Они знают. Они чувствуют. Придётся обманывать. Они закопали Илопа за убийство своего. Не хочу глотать землю», – думала Меланья.
Ей сложно давались эмоции, но все же она смогла найти пару выражений лица, которые не подтверждали желание убить приблудную сестру. И что самое удивительное, многие поверили.
Это было время надежды. Тогда Левиям казалось, что девушки, наконец, нашли общий язык. Эва радовалась предчувствию свободы. Хотя и продолжала бояться. А Меланья… Будто кто-нибудь мог понять, что на самом деле творится внутри этой загадочной красавицы!
Однажды, прогуливаясь в лесу, Эва наткнулась на логово гадюк. Страшные для обычного человека змеи не могли напугать одну из амаличей. Та, чья кровь не подвластна ядам, а плоть заживает от капли магии, страшилась иного. Но всё же Эва отшатнулась. Словно ощутив знакомый взгляд тёмных глаз, она прошептала заклинание и сжала защитный амулет.
Невидимый поток магии окружил Эву, отбросив всё живое на несколько метров. Кузнечики, сбивая в своём полёте пчел, стрекотали так, что впору было отплясывать чечётку. А бабочки врезались в деревья и лишались своих фантастически расцвеченных крыльев.
Стараясь успокоиться, Эва медленно вдыхала и выдыхала воздух. Она знала, что змея была всего лишь змеёй. Если бы она и впрямь оказалась посланницей Меланьи, защитная магия не подействовала бы. Но осознание отсутствия угрозы не помогло избавиться от страха. Это чувство, без которого Эва уже не могла представить свою жизнь, не покидало ни на мгновение. А наигранные улыбки «сестры» приводили лишь к дрожи, распространяющейся по всему телу.
Меланья терпела так долго, как не терпела никогда более. Позволив Эве дожить до совершеннолетия, она обнаружила, что обряд посвящения в ведьмы не усложнит исполнение задуманного. Желая нормальной жизни, Эва отказалась от напитка молодости. Она не собиралась лишаться части себя, не собиралась убивать, чтобы продлить свои дни. И из-за этого Меланья возненавидела сестру ещё больше.
Когда Он впервые приехал в Волуновье, сердца всех девушек мгновенно нашли своего хозяина. Высокий, красивый, он сидел на коне так, как может сидеть только истинный воин. Каштановые кудри растрепал ветер. Но получившаяся прическа идеально сочеталась с остальным образом. Пара шрамов, свидетельствующих о боевых подвигах, расположились столь удачно, что казались специально созданными самой природой, дабы подчеркнуть мужественность собственного творения.
 
Лишь взгляд Азалина не соответствовал совершенству. Слишком добрый, слишком чистый. Именно этот взгляд заставил на миг замереть сердце Эвы. Но замерло оно лишь для того, чтобы раскрыться. И Эва влюбилась. Впервые и навсегда. Теперь она точно знала, что сделала правильный выбор. Жизнь без магии на людской крови, путь к старости вместе с любимым мужчиной.
Меланья тоже повстречала Азалина. Оценив его красоту, она тихонько хмыкнула и отправилась за дневной травой. И уже через мгновение позабыла о совершенном представителе рода человеческого.