Темное дело (сборник)
И так всю жизнь. Только что рядом с тобой человек как человек, простой, как три рубля, понятный, как таблица умножения. Только что он рядом, и вдруг его уже нет. Нет! Исчез! Взлетел! Взметнулся!..
Был человек, а стал НАСТОЯЩИЙ. С большой буквы. С ударением. С аплодисментами и так далее. Но почему он, а не ты, Роман Левит?! Ведь это у тебя была хватка, практичность, усердие! И все-таки он, а не ты.
Господь, Дьявол, Рок, Судьба, дайте ответ!
Молчат. Не дают ответа. А может, его и нет, как в той бессмертной гоголевской вещице? Не знаю.
Ну и ладно! Не хотите отвечать и не надо. Только поймите одно — обидно ведь Роману Левиту. По-настоящему обидно. Еще можно было бы понять, если бы такое случилось раз или два. Ну, в крайнем случае — три! Тогда можно было бы где-нибудь в теплой компании, после третьей, развалившись, закинув левую руку на соседку, взмахнуть правой, привлекая к себе внимание, и, дождавшись тишины, по-барски лениво, как бы нехотя, зевая, рассказать, как ты с ним, с шельмой, с этим — тут неплохо бы ткнуть вилкой в экран, где торчит улыбающаяся рожа, скажем, того же самого Витька, — как его, а впрочем неважно (здесь обязательно надо выдержать паузу, чтобы соседи могли оценить твой уровень знакомства, а следовательно и тебя самого — вот оно, вот!), так вот, был случай, как ты его взял «по бабам», и что из этого вышло… Это понятно. Это даже хорошо. Это даже очень по-нашему.
Но ведь нет такого. Нет, и все!
А есть что-то вообще невообразимое. Всем им везет, а тебе — шиш. И не просто «шиш», а самый настоящий кукиш с маслом!..
Левит хитро вывернулся и не пошел работать по специальности. Нашел теплое местечко в одном из тухлых НИИ. Лег на дно, думая лишь о том, как прокормить семью. Но кто-то Всемогущий словно задался целью лишить его спокойной жизни. И все, кто встречался на его пути, с виду такие же простые и смертные, вдруг становились недосягаемыми, меченными судьбой, настоящими. Ну, не все, а почти все, какая разница! Главное, что они все были рядом с Левитом. И были такими же, как он.
Арик Гуревич вдруг стал известным сатириком Аркадием Ининым, прочно обосновался в Москве и влезал без мыла во все места, куда только мог влезть. Мрачный командировочный Женя, с которым судьба свела Левита в холодном Ленинграде, через много лет вдруг вынырнул уже главой Внешней разведки господином Примаковым. Соседская дочь превратилась в известную фотомодель. А заурядный собутыльник Вахит, с которых Левит познакомился в Тюмени, когда переехал на Север за «длинным», как тогда говорили, рублем, со временем стал президентом крупнейшей нефтяной компании «Лукойл»…
Иногда Роману казалось, что этот список можно было продолжать до бесконечности. Несколько раз, тайком от жены, он даже пытался составить его, записывая в записную книжку, но каждый раз сбивался на второй сотне фамилий, уже начиная путать явь со своими фантазиями. Опытный врач, возможно, поставил бы короткий диагноз — тихая шизофрения. Но Левит, обладая могучим здоровьем, к врачам не обращался, предпочитая бороться со своей «болезнью» один на один, как и подобает мужчине.
Время шло, судьба продолжала возносить его знакомых до самых небес, а порой, как казалось Левиту, и выше, и не было видно этому «беспределу» конца, как вдруг, где-то в конце восьмидесятых, неожиданно что-то изменилось. Что? А Бог его ведает. Изменилось и все…
Самые проницательные сразу же почувствовали, что вот оно, пришло родимое. И пока остальные терпеливо ждали, чем же все это кончится, проницательные, среди которых был и Левит, зашевелились.
Деньги, господа! Деньги родились на свет в бедной империи почти через семьдесят лет. Родились, чтобы мгновенно вырасти и захватить все. Все, господа!
Поняв это. Роман потянул носом воздух, осторожно оглянулся, примечая все вокруг себя, как путешественник в незнакомой стране — впрочем, оно так и было, страна, действительно, стала незнакомой, и только самые бестолковые и упрямые продолжали твердить, что есть корни, есть нечто всеобщее, русское, в конце концов, что цыгане и медведи были всегда, что водка, наш Бог, и прочую глупость…
Нет ни хрена! Было и сплыло. А что рождается — непонятно. Да и нет времени в этом разбираться Роману Левиту, сейчас ему надо другое успеть. Главное! Основное! Заветное! Забрать у других деньги.
Не отнять, не ограбить, не хитрить при распределениях, как это было раньше, когда Левит строил бесконечные комбинации и цепочки, когда приходилось кланяться всякой швали, чтобы достать этот мерзкий гарнитур «Роза» или вонючий магнитофон «Грюндиг». Ну кому, скажите пожалуйста, нужна сейчас эта дикая «Роза», когда все ломится от настоящего товара?! И кто теперь будет охотиться за «Грюндигом», когда во всех магазинах навалом «Сони» или еще лучшей аппаратуры, как скажем, «Техникс»?!..
И все это можно купить.
Купить! А не достать!
Были бы деньги. Ну, деньги — не проблема. Если знать, как их добыть честным путем. Или отнять честным путем, имея в запасе не 400 сомнительных способов великого комбинатора, а гораздо больший арсенал, благо этому способствует правительство. Да что там какое-то правительство! Все! Все без исключения помогают этому процессу. И не развал это, как твердят многие, а обычная дележка пирога. А когда делится пирог, нечего гулять по буфету, надо хватать, хватать обеими руками…
Что Левит и сделал. И сделал, надо сказать, довольно успешно. Словно пеликан, он хапнул все, до чего только смог дотянуться — от акций на родном предприятии до товара, причем не брезговал ничем, даже бракованными термосами из Богом забытого поселка Селижарово. Хапнул, переварил и, откупившись от вездесущих бандитов, превратился в степенного Романа Батьковича. Отпустил пузо, как полагается, надел на покатые плечи изрядно обрюзгшей от северной жизни и охромевшей жены дубленку из ламы. Воткнул дочку в один из престижных институтов столицы. И огляделся довольный. Задумался…
Стал ты, Роман, настоящим? Ни хрена не стал! Что за напасть, ей-богу! Все, казалось бы, есть у человека — и деньги, и имя-отчество, и возможности, и даже слава, пусть мелковатая, но есть же, черт побери! Но все равно чего-то не хватает. Какой-то обидной мелочевки. Чтобы стал Роман Левит НАСТОЯЩИМ человеком. С большой буквы. С ударением. С правом и так далее…
Когда он это понял, вдруг стало грустно. Ни водка, ни обязательная банька для начальства и нужных людей уже не спасали. Были, конечно, женщины, ну как же без них! Но и это все было как-то наспех, не по-настоящему. Тем более, что весьма скоро кто-то из «доброжелателей» настучал о его связях жене, и женщин пришлось отодвинуть. На время.
Итак, жизнь, перевалив через круглый, сияющий, как медный грош, полтинник, медленно пошла под уклон, к своему неизбежному концу. К тем двум квадратным метрам последней жилплощади. Которая раньше давалась всем бесплатно, а теперь, как и все в этой жизни, законно покупается…
И как вдруг понял эту неизбежность Левит, так все в нем и взыграло. Да пошли вы все! Что же это я, тварь дрожащая, так и сдохну в третьем эшелоне?! Не бывать этому! А ну-ка давай по-нашему, по-купечески!..
Что там есть? Лодка? Круиз на Северный полюс? Годится! Заверните, покупаю. Что? Дорого?! Вы кому это говорите?! Да вы знаете, кто я такой?!..
Не знают, сволочи. Ну и ладно. Вот потоплю вашу подводную лодку, тогда узнаете… Зар-разы!
Наглым образом обманув жену, Левит метнулся в родной некогда Харьков, схватил первых попавшихся девчонок с проспекта, ну как его… о черт!.. разве теперь на этой хохляцкой мове чего-нибудь произнесешь!
Девочки, хотите со мной? Вижу, что хотите. Неважно. И это неважно! А вот про деньги — не надо. «Пресс» видали? Тогда поехали. В аэропорт! После познакомимся, после!
Затем была какая-то грандиозная пьянка в голодном ресторане, такси, быстрые женские руки, обшаривающие его раздобревшее за пятьдесят лет тело, самолет, где Левит тискал девчонок на откинутых сиденьях, и веселая стюардесса, которая возникала в самый неподходящий момент и вежливо предлагала застегнуть ремни.