Темное дело (сборник)

— Соседи… — усмехнулась она.
— Договорились? — спросил я нетерпеливо.
Ее улыбка мне не нравилась, ничего хорошего она мне не предвещала, но другого выхода я не видел.
— Договорились, — кивнула она.
Большего я и не хотел.
  
4
 
Обедать она тоже не вышла. Я даже стал подозревать, что Рябинина, как и я, мучилась похмельем, но сначала отвел эти мысли, а потом возмутился на самого себя: сколько же можно херней маяться?! Хватит думать о Рябининой! У тебя есть масса других возможностей. Вперед, Лапшин!
Обед прошел довольно вяло. Не стану вас утомлять перечислением того, что было на столе. Если вы в состоянии купить себе путевку в такой круиз, то ничем я вас не удивлю, если же не в состоянии — зачем мне вас дразнить? А вам — зачем это читать?
После обеда я решил познакомиться с лодкой поближе, пообстоятельнее. Должен же я хотя бы приблизительно себе представлять, в каком месте нахожусь, и что за люди меня окружают?
— Не могли бы вы мне подсказать, как попасть в нирвану?
Певец Дима Абдулов подошел ко мне сзади и, не здороваясь, обратился со своим животрепещущим вопросом к моей спине. Я обернулся.
— Кому и кобыла невеста, — туманно ответил я ему и тут же пояснил. — Смотря что вы имеете в виду под нирваной. Кому-то достаточно бутылки водки, а кому-то не обойтись без героина. Вы лично что предпочитаете?
Томный, усталый от жизни Дима капризно дернул плечиком:
— Это у них такой зал развлечений, — объяснил он мне. — «Нирвана» называется. Мне сказали, что это где-то рядом.
Я развел руками.
— Здесь все рядом, я полагаю. Простите, не понял вас сразу. Зато, если вам это будет приятно, я вас сразу узнал.
Дима улыбнулся дежурной улыбкой и устремился мимо меня в поисках своей нирваны. Я решил идти за ним.
Двигался он легко, как на сцене. Попса мне не нравится вообще, и певец Дима Абдулов не нравится в частности, но что у него не отнять, вести за собой неразумную часть общества он умеет. Вот как меня сейчас.
Навстречу нам, то есть, Диме, двигался энергичный мужчина средних лет с симпатичной бородкой. Он расставил руки в разные стороны и попытался обхватить певца.
— Дима! — воскликнул он. — Рад, очень рад.
— Вы кто? — отрывисто спросил его Дима.
— Разрешите представиться — Максим Туровский, — сказал мужчина сердечным голосом. Честное слово, такого сердечного голоса я в жизни не слыхал. Мне вообще здесь многое внове, на этой лодке. — Распорядительный директор круиза.
— Значит, вы всем этим заведуете? — спрашивал его тем временем нетерпеливый певец.
— Можно и так сказать, — широко улыбался Туровский.
— Тогда покажите мне, как пройти в «Нирвану».
— Нет проблем! Я сам вас туда провожу.
— Спасибо.
К этому моменту я приблизился почти вплотную. Туровский вгляделся в меня и снова расплылся в улыбке:
— Господин Лапшин?
— Он самый.
Мы обменялись рукопожатиями.
— Рад, очень рад, — улыбался Туровский. — Зовите меня Максим. Прошу.
Через полторы минуту мы входили в зал развлечений, который назывался «Нирвана». Что вы от меня хотите, не я выдумывал им это название.
По большому счету это было казино, причем казино шикарное. Несколько столов расположились в таком порядке, чтобы посетителям было максимально удобно. В основном это были карточные столы, но один — просто сказка! — занимала рулетка. Несмотря на ранний час, здесь уже играли.
В первую минуту я не поверил своим глазам. Вот тебе и безутешные девицы! Раечка и Стелла стояли около стола с рулеткой. В непосредственной близости от них находились двое молодых людей не слишком презентабельного вида. Девочки смотрели, как пара посетителей делали ставки. Я подошел к ним.
— Переживаете? — спросил я.
Они вздрогнули и уставились на меня.
— Что такое? — выдвинулся вперед один из сопровождавших их юношей. — Вам чего, товарищ?
Я не поверил уже своим ушам. «Товарищ»?! Как они попали сюда, эти товарищи? Но уже в следующее мгновение все понял.
— С каких пор матросам разрешают посещать заведения, предназначенные только для пассажиров? — спросил я у них.
 
Они не смутились.
— Не бойтесь, нам разрешили, — ответил мне тот, что выдвинулся. — В порядке исключения.
Я не стал вдаваться в подробности.
— Тогда извините, — улыбнулся я им и протянул руку. — Григорий.
— Игнат, — ответил молодой человек.
— Володя, — сказал второй.
Хорошие ребята, чего это я к ним привязался?
— Мы просто немного знакомы с этими девушками, — улыбнулся я. — Познакомились сегодня утром. Всего вам хорошего.
Ребята кивнули мне, и я отошел. Рая и Стелла ничего не сказали, даже не улыбнулись, даже Раечка не улыбнулась! Я чувствовал себя ущербным.
Народу, повторяю, было немного. Все происходило тихо и, я бы сказал, степенно. Самым громким был спокойный тихий голос крупье:
— Ставки сделаны, господа, спасибо, ставок больше нет, спасибо.
Это был худощавый седой мужчина с усталыми глазами. И вдруг я вздрогнул. К нему подошла та самая женщина, с которой я встретился, когда возвращался со злополучного завтрака. Ее глаза скользнули по мне и не остановились.
— Правда, хороша? — спросил меня подошедший сзади Туровский.
— Да, — вынужден был признать я. — Просто блеск.
— Наша гордость, — сказал он.
Я обернулся и удивленно переспросил:
— Ваша гордость?
— Конечно, — кивнул он. — Она наша крупье.
— Крупье?!
— Да. — сказал он. — Вечером за столом будет стоять она. А Рохлин работает днем, когда народу немного. Вечером он будет разносить напитки.
— Он стюард? — спрашивал я. — На крупье он больше похож.
— Когда вы увидите Ольгу, вы поймете, что такое настоящий крупье, — сказал Туровский, и в голосе его действительно слышалась неподдельная гордость.
— Так ее зовут Ольга? — уточнил я.
— Да.
Она уже удалилась, эта неизвестная Ольга, таинственная незнакомка. Я тоже решил уйти. Мне нужно было выспаться, чтобы избавиться от этой непрекращающейся головной боли. Мне нужно быть в форме.
Потому что вечером я приду сюда.
  
5
 
Ужин я проспал. Несколько часов сна сделали свое благое дело: впервые за несколько дней я почувствовал себя человеком. Как мало, оказывается, человеку надо, чтобы почувствовать себя человеком.
И совершенно не хотелось есть. И голова не болела. И Рябинина куда-то исчезла. Сказка!
Я побрился, оделся в лучшее, что у меня было, облился одеколоном и отправился в зал развлечений. А что, в самом деле? Пора и развлечься.
С самого начала, с той самой минуты, когда я вошел в «Нирвану», меня не покидало ощущение, что должно произойти нечто необычное. Причем не обязательно это будет хорошее. Наоборот, мне казалось, что в воздухе разлилось какое-то напряжение, и ничем хорошим это не кончится.
Зал развлечений был полон. Наверное, в каютах из пассажиров не осталось никого — все здесь. Те, с кем я успел уже познакомиться, здоровались со мной, как со старым знакомым, за исключением разве что Стеллы, но и та одарила меня слабым подобием улыбки.
Половина тех, кого на этой лодке я видел впервые, была знакома мне из других, так сказать, источников. Пресса, телевизор, пресс-конференции, известные люди, короче. Неплохая компания, подумал я. Подбор клиентов, очевидно, был тщательно продуман.
Что ты комплексуешь, Лапшин? Подумаешь, знаменитости! А ты сам — разве не знаменитость? Разве тебя пригласили сюда за красивые глаза? Твои статьи ждут, их боятся, самого тебя опасаются, ты наработал себе приличный авторитет, который теперь работает на тебя. Как там говорится? Сначала ты работаешь на авторитет, а потом авторитет работает на тебя. Все правильно.
С бокалом шампанского в руке ко мне подошел сияющий Максим Туровский.
— Хотите что-нибудь выпить? — спросил он меня.