Пощады, маэстрина! (СИ)
Несколько секунд ничего не происходило, а потом накатили видения. Словно кино перед моим внутренним взором проигрывалось. Только задом наперед. Как будто пленку назад кто-то проматывал.
Женщина средних лет пеленает младенца и дает ему бутылочку. Родившийся ребенок. Заплаканная измученная девушка сразу после родов. Потом она снова, беременная и в схватках. Медсестра, помогающая ей. Потом эта же девушка сидит в заполненной книгами библиотеке и держится за большой живот. Одета странно. В темное длинное платье в стиле ампир, отрезное под грудью.
В общем, я увидела сцены от последних дней беременности и до схваток и родов, но в обратной последовательности. Все это сопровождалось звуками. Плачем. Стонами. Подбадривающими словами...
Когда все это закончилось и я пришла в себя, обнаружила, что ниже на странице проступила надпись:
«Так она родилась. Пожалуйста, дай ей имя».
— Ничего себе глюки! — ошарашенно пробормотала я и отодвинулась от стола.
Вскочила и намотала несколько кругов по комнате. Замерла над корзинкой со спящим ребенком.
Мысли в голове панически метались. То думалось, что я сошла с ума и мне все это мерещится. То — что это какой-то розыгрыш и где-то скрытая камера, которая все транслирует куда-то. Приходила и совсем уж нелепая идея, что меня занесло в параллельный мир. Мне не чужда любовь к фэнтези и сказкам.
Но ребенок? Кинохроника задом наперед? Не понимаю...
За окном начинало светать.
И я вернулась к столу и перелистнула страницу. И да, выпила, следуя указаниям, флакончик номер два.
А потом третий.
И четвертый.
А потом отключилась прямо за столом, уронив голову на скрещенные руки.
По ощущениям спала я часа три и проснулась от кряхтения. Младенец пока не плакал, но издавал тихие скрипучие звуки и причмокивание. Опять голоден?
Вот ведь дела! А бутылочку-то я не мыла. Я с досадой развинтила ее и была крайне озадачена тем, что она абсолютно чистая. Проверила пальцем. Понюхала на всякий случай. Даже лизнула край. Чистая.
Как так? Самочищающаяся? Или кто-то заходил, пока я спала?
В общем, процесс кормежки повторился. Потом поносить столбиком на руках. Я вспомнила, что где-то слышала или читала о том, что это нужно, чтобы не срыгивал ребенок. Смена пеленок. Куда делась стопка грязных, точнее, почему они вдруг стали чистыми, я тоже не поняла
Девочка снова заснула. А я посидела с ней рядом, рассматривая и переваривая то, что мне сейчас снилось.
А снилось странное. Все то, что я под воздействием зелья из флаконов и странных слов, похожих на заклинания, увидела в обратной перемотке, во время моей дремы пришло глубоким, наполненным смыслом сном. И вот что удивительно. Я понимала, что все, что я вижу — это не моя жизнь. Но при этом я словно была участником, погруженным в происходящее. Злилась, нервничала, боялась, паниковала, ненавидела, пребывала в отчаянии.
Итак, исходя из увиденного...
Малышка родилась около двух месяцев назад. Ее мать отчего-то была совсем одна, вот тут мне пока неясно, где родители этой Мариэллы и отец ее ребенка. Возраст девушки не юный, двадцать два года, вполне уже взрослая особа. Я, конечно, старше на десяток лет, но у меня были коллеги, пришедшие на работу сразу после окончания института.
Мариэлла как раз выпускница какого-то учебного заведения, судя по тому, что я успела увидеть. И — вот тут как-то не верится, наверное, мне показалось, — это была магическая академия.
Некоторый информационный провал с ребенком. Я увидела последние сроки беременности. Прочувствовала всю ненависть девушки к тому, кто растет в ее животе и позднее появился на свет. Почему? Отец девочки оказался подонком? Изменил? Бросил? Что?
Ответов еще нет. Но даже если и так, понять причину столь лютого неприятия ни в чем не повинного малыша я пока не могла.
Роды прошли уже тут, в этом месте. Оказывается, Мариэлла сняла тут комнату на несколько месяцев и заключила договор о проживании. Как я поняла, это что-то вроде пансиона для публики среднего класса. Эдакое приличное платное общежитие. Здесь же все и столовались. Сюда же потом раз в сутки доставляют козье молоко для ребенка.
Я была права, младенца хорошо кормили, следили за его здоровьем. Но на руки Мариэлла брала ребенка, только чтобы обмыть и сменить пеленки. Вынужденно. Пересилить себя и сделать что-то большее девушка не могла.
Из комнаты девушка практически не выходила. Особенно после родов. Фактически, только ради визитов в купальню и уборную. Тут ела, спала, ухаживала за младенцем. Можно по пальцам одной руки пересчитать количество раз, когда она покидала стены пансиона. Полное глубокое затворничество. Здесь же, на столе, в крохотном котелке, подвешенном на какой-то почти игрушечной треноге с источником огня, варила эликсиры для поддержания здоровья малышки и зелья, оставленные мне.
Почему мне-то? Каким боком я имею отношение к Мариэлле и ее ребенку? Жила себе спокойно на Земле, никого не трогала, никакими эзотерическими и паранормальными вещами отродясь не интересовалась. С какой вдруг стати я ей подруга?
Может, это все такой странный глубокий сон во сне?
Я с усилием потерла лицо ладонями и вернулась к столу и тетради. Буду читать дальше, надо ведь разобраться.
И снова флакон с неясной жидкостью и потом активирующие слова. Видения.
Следующий, под номером шесть. Видения.
Потом седьмой. Заклинания. Видения.
Восьмой. Очередное кино в обратной перемотке.
Девятый. И еще порция глюков.
Десятый. И, кажется, мой мозг сейчас взорвется.
Я еле дотянулась до подушки, упала и вновь отключилась.
День прошел как в тумане. Я просыпалась от тихого кряхтения младенца. Кормила. Держала на руках, меняла пеленки. Укладывала. И ложилась сама. Сонливость и слабость были жуткие.
Снова поймала себя на том, что зачем-то каждый раз прищелкиваю и делаю непонятные пассы пальцами над грязными вещами и пустой бутылочкой. Обдумать не получалось.
К вечеру я более-менее оклемалась и обнаружила, что кто-то заходил в комнату, пока я спала. У двери стоял стул с подносом, на котором я обнаружила еду для себя и крынку со свежим козьим молоком. А старую забрали и унесли.
И опять тело само по себе зачем-то прищелкнуло и провело рукой над продуктами. Не знаю, что я сделала, но отчего-то появилось понимание, что с едой все хорошо. Она свежая, не отравленная и еще теплая.
Ну, поела. Запила сладким крепким травяным чаем.
Сил выйти из комнаты пока не было. Выпитые зелья и сумбурные видения вымотали. Почему я не пыталась выскочить к людям, отчего следовала инструкциям из тетради, пила, читала и смотрела все эти видения, не знаю. Сознание воспринимало все с некоторой степенью отупения и покорности. Мол, надо, Маша. Давай сделаем, а уже потом, когда все узнаем, решим, что делать.
Зато к ночи я успела сложить более полную картину прошедших событий и того, что случилось с матерью сопящей в корзинке девочки. Ну...
Наверное, я, будучи взрослой и в чем-то циничной женщиной с крепкой психикой, приняла бы все иначе. Хотя, признаюсь, я вообще не допустила бы этого пухленького последствия. Благо есть препараты, которые можно попросить у врача, чтобы не допустить беременности после изнасилования.
Но то я, женщина двадцать первого века.
А тут наивная девчонка, заканчивающая академию и влюбившаяся по уши в богатенького мерзавца. Она верила, что он обратил на нее внимание по взаимной симпатии. Но смазлив подонок, признаю. Девочка должна будет вырасти настоящей красоткой, если взяла от обоих родителей лучшее. Ее мать, Мариэлла, тоже хорошенькая до невозможности.
Глава 2
Картинка сложилась.
Отличница магической академии, одаренный маг-алхимик с большим потенциалом и светлой головой. Сирота. Опекунша-бабушка скончалась в этом же году, незадолго до рождения крохи. И Мариэлла ей о своей беде не рассказала. Сбежала в другой город. Я пока не поняла, почему именно сюда.