Всё началось с дракона (СИ)

— Отпустил. Уже давно, — улыбнулся я, — И если бы ты мне больше верила, то не была бы сейчас в таком плачевном состоянии.
— Да ну? — подозрительно сощурилась она, — Тогда почему не я?!
— Потому что по-другому не вышло бы, — я сделал шаг к Парми, — Ирис не ты, она слишком сильная, и я бы никогда не смог иначе к ней подобраться, — я сделал ещё шаг и заглянул в глаза этой женщине, — Так ты всё ещё хочешь силу? Её силу для себя?
— Ты! — отшатнулась она и ткнула в меня пальцем, — Что за игру ты затеял?!
Я вздохнул и, сделав резкий шаг вперед, подхватил Парми за талию и притянул к себе. Мои губы нашли её. Она вздрогнула, удивившись, но тут же обмякла, сдаваясь моему напору. Когда-то я даже этого хотел. Действительно хотел, но так и не смог полюбить, а потому так и не смог ей ответить на чувства.
Поцелуй не был неприятным, скорее он был никаким, словно природа драконов со всем этим притяжением на меня больше не действовала. Хотя, может оно так и есть, ведь в отличие от меня Мал смог полюбить, хоть и не хотел.
— Ох, Лами, — удивленно прошептала Парми, когда я отстранился. Уж не знаю, что она себе напридумывала, но её руки вцепились мне в плечи, а глаза маниакально засверкали, — Я знала. Знала!! Что это всё не по-настоящему. Она же грязная дикарка! Даже не настоящий дракон!
Я просто молчал и улыбался. С Парми всегда было именно так, не надо было ничего говорить, она сама с этим отлично справлялась, додумывая или даже придумывая за меня то, что было удобно ей.
— И как ты планируешь это сделать? — почти счастливо поинтересовалась она, но тень недоверия всё еще отчетливо чувствовалась. Если она сбежит, то всё! Буквально ВСЁ! Ирис придется умереть, как и мне. Хотя нет, если я не спасу Ирис, то и брата потеряю. Я просто не успею раньше него к дереву. Он не оставит её одну, а вот меня… Я снова почувствовал внутри этот дикий холод. Я снова останусь один. И в этот раз навсегда!
Я достал маленькую коробочку и осторожно открыл. Она всегда этого хотела. И я даже пару раз был готов уступить. Но первый раз я был очарован ею и не решился обмануть, а второй — увидел другую её сторону. Жажду силы, власти и стремление получить это любой ценой, и уже не захотел сам. Я достал кольцо с дракончиком и надел его ей на палец, желтые камушки глаз ярко сверкнули на солнце.
— Она мне доверяет, — я поднял глаза к лицу Парми, — я смогу привести её туда. Но ты должна приготовить портал и всё остальное.
— Ох, Ламчик! — счастливо прижалась она ко мне, а я чувствовал себя так гадко. И хоть это был наш общий план, и они знали, они согласились, но на сердце было отвратительно. Парми потянулась к моим губам, уже сама срывая поцелуй, — Я все сделаю! Всё, всё! И мы, наконец, сможем быть вместе.
Ирис.
Весь следующий день, после визита Зилама, прошел для меня, как в тумане. Не сказать, что всё стало для меня открытием, но такого даже я не смогла предположить.
Да, Парми мне не нравилась, но вот так целенаправленно подставлять кого-то вместо себя. Это перебор! И одно дело на поле боя, когда это зачастую определяет ход сражения, или когда это добровольно из любви, а другое дело со спины втроём на одну, а она даже ничего не поймет до последней секунды.
Я кусала себе губы, рассеянно натыкалась на различные предметы, чем немало удивила всех своих знакомых. Простой и прямой Каз кинул мне это в лоб, но я лишь отмахнулась, а ставший совсем умным Павлентий, быстренько утащил его подальше. С тех пор меня больше никто не беспокоил. Заботливо оставленные моим учеником бутылочки с зельями так и стояли на столике не тронутыми.
Мал крутился рядом, но молча. Да я понимала, что он сейчас не полный. Что из всех чувств у него остались лишь зрение и слух. Что даже его любовь это сейчас скорее воспоминание, за которое он отчаянно цепляется. Якорь, который не даёт ему всё потерять. Возможно, именно поэтому, его проявление ревности, так меня и радовало? Делало его чуть более живым.
С начала меня защищало случившееся выгорание, но теперь…. Боль в сердце с каждым днём становилась всё сильнее, а страх, что ничего не измениться, что его память постепенно поблекнет и его чувства станут таять, что когда-нибудь этот призрак станет чужим, станет лишь напоминанием о том, что так и не случилось — просто сводил с ума. Я выдержу? Я не знала. Да я не хотела знать! И уж тем более это пережить! Так что предложение Зилама, хоть и было безумным, но меня даже порадовало. В итоге, так или иначе, но всё, наконец, закончиться.
 
И даже так, его беспокойство ощущалось очень даже по-настоящему. Он всё время словно пытался мне что-то сказать, но так и не решался. Было бы намного проще, если бы, как и раньше, он просто мог меня обнять. Со словами у нас с ним всегда всё было сложнее. А тоска и боль в его глазах…. Нет, я не права, разве они могут быть просто воспоминанием?
— Ну что?! — наконец я не выдержала, чувствуя как оцепенение меня отпускает, и как, ему на смену, приходит гнев.
— Ирис, — Мал тут же подлетел ко мне ближе, — Мне тоже это всё не нравиться, но лучше так, чем то, что предложила ты. Я, — он на секунду замолчал, — Да, я готов с тобой умереть, потому что как жить без тебя уже и не знаю, но лучше не умирать, не находишь?
— Да знаю я! — огрызнулась я на него его, причем абсолютно незаслуженно, — Знаю, — уже тише добавила я и, вздохнув, присела на диван. Просто…
Я взмахнула руками и откинулась на подушки.
— Это всё такое безумие!
— Согласен, — он присел рядом и протянул руку. Она накрыла мои, но почти не чувствовалась. Это было скорее похоже на прикосновение солнечного луча или тумана, — Но разве у нас остался выбор?
— Выбор есть всегда, — дежурно ответила я. А на самом деле, мне так хотелось хотя бы ещё раз его обнять. По-настоящему! Потому что кто знает, чем в итоге всё закончиться? Боже, как же я этого хочу!!
Это не был настоящий крик и даже не ментальный, но каждая клеточка внутри моего тела об этом кричала и этого жаждала. И вдруг что-то изменилось. Пальцы Мала перестали быть невесомыми, а когда я посмотрела вниз, то поняла, что они уже и не прозрачные. Рука моего мужа стала совсем даже настоящей и теплой.
— Ирис?! — крайне удивился он, но в отличие от меня не стал терять ни секунды и не стал копаться, почему вдруг. Он сгрёб меня в охапку, обняв так сильно, что я даже крякнула от боли. Его сердце шумно бухало в груди, а губы уже нашли мои. Этот поцелуй стал особенным, как будто нам дали ещё один шанс, всего один и мы его не упустили.
Было сладко и радостно, и одновременно больно и грустно. Всё сплелось в странные ощущения, но они вовсе не были не приятными. Я вцепилась в его плечи, следом зашарила руками по спине, так до конца и не веря что это реальность. Краем сознания я понимала, что это ненадолго, и боялась, что всё закончиться слишком быстро, но и ещё кое-что другое крепло во мне. Да, теперь мне уже действительно было всё равно, что там будет с Парми, да и со всем миром, единственное, что я хотела, это вот так сидеть и никогда его не отпускать.
— Ирис, — он отстранился, буквально на чуть-чуть, но свет его глаз чуть меня не ослепил. Всё чего не было у тени, разом появилось. Его руки трогали мое лицо, гладили волосы, — Я люблю тебя!
Он не первый раз это сказал, но внутри словно взорвалось и оглушило. Решимость довести всё до конца, и не просто до конца, а так чтобы всё получилось правильно, выросла до неба и внезапно принесла спокойствие. И хоть его прикосновения теряли плотность, а тело вновь становилось прозрачным, так страшно как раньше уже не было, потому что я теперь знала — это ненадолго. Я смогу всё вернуть!
В комнате на мгновение потемнело, и я поняла, что пришел Зилам. Пора? Я всё еще держала Мала за руку, всё еще смотрела в его глаза, и хоть он снова стал призраком, но это уже было не важно.
— Ирис? — Мал встревоженно сжал мою руку, но, увы, солнечный свет или туман на такое не способны.
— У нас всё получиться, — ободряюще улыбнулась ему я и встала. Посмотрела на Зилама и вздрогнула. Черты лица повелителя обострились, а плечи согнулись, словно обрушившаяся на них тяжесть стала совсем неподъемной. В глазах была решимость и боль. А я-то тут за себя переживаю. Вот же! У меня хоть есть шанс, надежда на что-то лучшее, а что осталось ему? Он же решил отдать всё! Сердце на секунду дрогнуло, но нет, уже ничто не могло повлиять на мою решимость дойти до конца.