1000 не одна ночь

Аднан кивнул и Рифат содрал с меня куфию. Обернулись все. Как и обычно всегда реагируют на мои волосы. Только если в моей стране на них реагировали удивленным презрением, то здесь я увидела суеверное восхищение. Кто-то даже тихо пробормотал:

— Не все чисто с этой женщиной. Пусть ее уводят. Беду она нам принесет.

Бросила взгляд на Аднана и он пристально посмотрел мне в глаза. Не отвел их в сторону и не опустил. Он не испытывал ни малейших угрызений совести, сожалений или сомнений. Просто наблюдал, как мужичок дернул меня за веревку.

— Лезь в седло, — рявкнул мне в лицо, — пошла!

Всю свою злобу после испуга за свою шкуру он сейчас выплескивал на меня. Я карабкалась в седло пока Аднан не кивнул Рифату и меня не подсадили. Посланник Асада взобрался сзади.

— Умное решение, сын Кадира, достойное правителей долины смерти. Асад всегда говорил, что ты достойный противник и он восхищается тобой.

— Не льсти. Это уже ни к чему. Передай Асаду, что при первой же возможности я вспорю его толстое брюхо и надену кишки ему на шею.

— Передам слово в слово. Наби отличный гонец.

Наверно полное осознание пришло ко мне, когда он пришпорил коня, я пнула его локтем в живот и, упав в песок, тут же поднялась с колен на ноги и бросилась к Аднану.

— Не отдавай меня…Аднан, не отдавай.

Стоит и с места не двигается, смотрит на меня без единой эмоции на смуглом лице, только глаза зеленые сверкают и тухнут, как у дикого зверя перед нападением.

— Я могла бы…я могла бы покориться тебе. Я хотела покориться …хотела принадлежать тебе.

— Будешь принадлежать Асаду. Какая разница?

Меня схватили и потащили обратно к лошади Наби.

— Есть разница…я хотела быть твоей. Твоей, Аднан.

Я впервые произнесла его имя. Впервые, обращаясь к нему.

— Желания далеко не всегда исполняются.

И снова прямо в глаза этим пронзительным изумрудом, который режет похлеще алмаза и от чего-то становится больно осознавать, что он так легко отдал меня кому-то…

— Ты расстался со мной быстрее, чем твои слова растворились в бесконечности.

Он отвернулся и уже не смотрел как меня снова затащили в седло.





* * *


— Еще одна подобная выходка и я потащу тебя следом за моей лошадью. Если думаешь, что представляешь ценность ты ошибаешься. Я мог бы везти тебя и мертвой. Асад все равно перепродаст тебя в Кению или Танзанию по частям. Где за один палец, такой как, ты отвалят несколько тысяч зелени. После того как оттрахают во все отверстия всем отрядом и ты надоешь самому Асаду.

Тяжело дыша я смотрела вперед и старалась унять дикое сердцебиение. За каких таких как я…за альбиносов? Так я не альбинос. Я просто светлее других. Он обманул Аднана?…Когда мы отъехали на приличное расстояние он вдруг начал шарить у меня по телу рукой.

— А ты сочная сучка, очень сочная. Наби давно не имел сочных сучек. Наби вообще давно никого не имел.

Направил коня к кустарнику и спрыгнул с седла, дернул и меня за подол джалабеи, так что я упала в песок навзничь на спину. Улыбаясь ртом без двух нижних зубов, он принялся развязывать тесемки своих шаровар.

— Ляг на спину и раздвинь ноги. Будь послушной и Наби вознаградит тебя. У меня есть сахар и даже несколько конфет. Я буду ласковым и нежным. Тебе понравится. Когда-то я был завидным женихом.

Я быстро поползла назад, но он дернул меня за веревку к себе, заставляя захрипеть от боли и от резкого удушья.

— Будешь сопротивляться я отымею тебя своим ножом, а потом членом, как трахают в наших деревнях русских шармут, перед тем как закопать в песок.

Меня передернуло от ужаса, и я лихорадочно озиралась по сторонам и с отчаянием понимала, что все. Это конец мне ничто и никто не поможет.

— Ты еще девочка? Ибн Кадир имел тебя? Покрывал, м? Отвечаю, сука.

Упал на колени надо мной, а я закричала, отбиваясь от него ногами.

— Ах ты ж тварь.

Полоснул меня лезвием по руке, навалился сверху, схватив за волосы и придавливая к песку.

— Раздвигай ноги, Наби тебя отымеет. Наби не самый худший вариант, а может и лучше Асада. Если понравишься Наби спрячет тебя и пусть эти передерутся между собой. Красиваяяя. Не зря все говорили ему что ты красивая.

Ты будешь стоить тысячи долларов. Но вначале тебя поимеет Наби.


Схватился за ворот моей Джалабеи в попытке разорвать и в этот момент я увидела, как его глаза застыли и широко распахнулся рот, а потом из него на меня хлынула кровь. Я закричала, дергая ногами и сбрасывая с себя тело, а когда Наби упал увидела в его спине нож.

А потом и услышала топот копыт…встала с песка, пошатываясь, и чувствуя, как по мне стекает кровь этого ублюдка, а ноги все еще предательски дрожат. Смотрела как приближается всадник и как дрожит и плавится его силуэт в первых лучах солнца. Спешился, пнул ногой тело Наби и подошел ко мне, схватил за лицо и долго смотрел мне в глаза.

— Я хочу тебя покорную, Альшита. Покорную во всем.

А я нагло посмотрела ему в глаза чувствуя, как все еще скручивает в узел желудок и неприятный осадок заставляет пересыхать горло от пережитого страха.

— Срок предложения истек.

Усмехнулся и рывком привлек меня к себе, опутал своими сильными руками, зарываясь в мои волосы на затылке.

— Тогда я заставлю тебя быть покорной. Мне нравятся оба варианта.

Снова провел ладонью по моему лицу от лба к подбородку.

— Твои братья…они…

— За ними поехал Рифат. Я надеюсь они живы. А если нет, то значит такова их участь. Я не испытываю жалости к пленным.

Потом вдруг провел пальцами по моей скуле. Трогая ссадину после удара кулака Наби. Брови сошлись на переносице и взгляд стал острым, цепким, убийственно пронзительным. Иногда…от его взгляда хотелось кричать настолько он был невыносимым. Потом вдруг наклонился над телом Наби и выдернул из его спины нож. Вытер о его джалабею, продолжая смотреть мне в глаза.

— Зачем сказала, что хочешь быть моей? Чем я лучше Наби или Асада?

Покрутил лезвие в руке привлекая мое внимание.

— Ты не лучше их.

— Мне хочется отрезать тебе язык, Альшита. Если бы ты молчала ты была бы бесценной…но я собираюсь научить тебя пользоваться им чтобы ублажать твоего хозяина. Отвечай — почему я?

От его слов вспыхнули щеки и мне даже показалось, что все лицо пошло красными пятнами. Когда он говорил Ублажать» у меня начинало сильнее биться сердце.

— Не знаю…

— Знаешь. Говори!

— Я уже сказала. Нет никаких причин, кроме той что я тебе назвала.

— Есть. Ты прекрасно знаешь, что рядом со мной ты останешься в живых и тебе ничего не угрожает. Я дал тебе эту уверенность.

Наклонился к моему лицу:

— Но я же могу и забрать.

— Почему ты приехал за мной?

— Я так захотел.





* * *


— Асад этого не простит. Честный обмен девку на Камаля. Что ты вцепился в нее, Аднан? Я никогда не видел тебя таким.

Аднан удерживал коня, нетерпеливо перебирающего стройными ногами, взбивая песок, а Рифат смотрел на своего друга и господина сверкающими глазами. Не первый разговор между ними, не первая перепалка, но в этот раз Рифат вовремя не заметил того, как сверлит его взглядом предводитель, на то, как сжались руки в кулаки.

— Я поеду за Альшитой, а ты за братом езжай, смотри в ловушку не попадись я думаю Асад давно им головы срубил. Абдула рассказывал мне, как ублюдок этот вырезал целую деревню вместе с его семьёй, а потом чучела, набитые соломой, на своих променял. Нет у подонка понятий о чести. Острожен будь. Мне каждый воин на счету сейчас.

Намеренно не ответил ни на один из вопросов. Обошел тему, игнорируя то что сжирало главного помощника и его вторую руку с тех пор как появилась в отряде эта девка от которой одни беды.

— Альшитой? Даже так? Не думал, что ты дашь ей имя так скоро.

Усмехнулся и отпил из фляги воду, вытер мясистые губы тыльной стороной ладони. Если бы это касалось любой другой Аднан бы не испытал этого ощущения досадливой злости, когда не хочется, чтоб трогали нечто очень сокровенное внутри него, хрупкое и до безумия красивое. Чтоб даже не заподозрили, что оно там есть… и он пока не знал, как оно называется. Даже Рифату было не позволено лезть в душу настолько глубоко.

— Я сам не думал. Дорога она мне. Моя она. Все. Встречаемся за каньоном и едем в деревню.

— А к Зареме не торопишься?

Аднан вскинул голову и посмотрел на Рифата из-под сдвинутых бровей да так, что тот невольно взгляд отвел. Это было слишком. Слишком даже для настолько близкого человека.

— Что это ты о Зареме вспомнил?